— Не путайте меня. Логика — это инструмент. Если прикладывать ее к разным предметам или разным местам одного предмета, мы получим разные результаты.
— Логика — один из способов мышления. Проблемы с Лондоном возникают, когда люди не пользуются логикой. При помощи логики местоположение Лондона может быть точно установлено — западнее Москвы и восточнее Нью-Йорка.
— Я настаиваю на шарообразности логики.
Зимин почувствовал, что устал.
— Пример с Лондоном показывает не тупость людей, а то, что вопрос был поставлен некорректно. Логика похожа на таблицу умножения. Она объективна, независимо от отношения к ней. Если вы говорите, что дважды два равно пять, виновата не шарообразность таблицы умножения. Это просто ошибка. Но вы всегда можете обосновывать свои представления, не обращаясь к логике. Это ваше право. Противопоставление представлений и логики на самом деле очень интересная вещь.
— А по-моему это пустая болтовня, — майор Кротов почувствовал, что выигрывает спор.
— Как только число фрагментов превысит десяток, нам придется бороться с их представлениями, потому что только логика позволит нам сохранить хотя бы видимость привычного мира.
— А если не превысит?
— А если превысит?
— А если не превысит?
— Мы зашли в тупик, — констатировал Зимин.
Он закрыл глаза и просчитал про себя до десяти. Что заставило его ввязаться в бессмысленный спор? Хотел ли он переубедить майора Кротова? Ни в коем случае. Более того, он не исключал, что майор Кротов прав, а ошибается он, Зимин, но не смог промолчать. Ему хотелось, чтобы люди не забывали о детерминизме, диалектике, критерии Поппера и законах природы. Он не верил, что новая наука имеет отношение к настоящей науке.
— Чего вы добиваетесь, Зимин. Почему вы все время спорите? Что вы хотите доказать?
— Вы меня неправильно поняли, господин майор. Я не стремлюсь переубеждать кого-то, тем более вас. Пусть логика будет шарообразной, а почему бы и нет? Мое дело напоминать, что отказываться от детерминизма весьма опрометчиво.
— Но статью вы написали не про детерминизм, а про комплекс неполноценности. Почему?
— Мне кажется, что там, в Дирекции, — Зимин ткнул пальцем в потолок, — должны остаться люди, которые понимают, что без старой науки выжить не удастся. Считайте, что я обращаюсь к ним.
— Я передам ваше послание по инстанции.
— Будьте любезны. Ну, я пошел?
— Не задерживаю вас.
Испытывать терпение майора Кротова Зимин не стал, как и не стал дожидаться повторного разрешения отбыть восвояси. Его разбирал смех, он был близок к панике, но ноги его выполнили свое предназначение на «отлично» — он дал деру.
