— И я смогу навещать свою подругу Марго?
— Это ваше дело. Только, повторяю, не забывайте про ограничитель, он вам в Усадьбе обязательно понадобится. Вы поступили неразумно, устроив скандал возле клуба. Это сошло бы вам с рук, но вы потеряли во время драки маску. Ваше лицо видели прохожие. Теперь вы в Усадьбе человек второго сорта. На вашем месте я не стал бы лишний раз испытывать судьбу. Народ в Усадьбе собрался туповатый, с предрассудками. Толерантность не самая их сильная черта. Никогда не пробовал воздействовать на толпу с помощью ограничителя. Не было необходимости. Я бы советовал, перемещаясь по Усадьбе, скрывать свое лицо под маской. По крайней мере, в первое время.
— А с Климом я смогу общаться?
— Конечно, только заблокируйте его память о драке. Это не трудно.
— Я бы хотел некоторое время пожить в Усадьбе. Мне нужно еще многое узнать об этих людях.
— Зачем? — удивился Нау.
— Как же иначе я смогу писать книги для обитателей Центра? — спросил Зимин.
— Я в этом ничего не понимаю, — улыбнулся Нау. — Собственно, вас из Трущоб для того и вытащили, чтобы вы научили нас этим забавным штукам. Так что, поступайте, как знаете, привыкайте быть свободным.
— Но с вами я смогу общаться?
— Конечно. Мой адрес в сети вы знаете. Не исключено, что и в реале встретимся, если понадобится. Главное, — не стесняйтесь, вызывайте меня при необходимости. Я, в некотором роде, несу за вас ответственность.
— В Усадьбе есть люди из Центра?
— Не очень много. Но встречаются.
— Они будут знать, что я тоже… — Зимин хотел сказать: один из них. В том смысле, что и он, в некотором смысле, из Центра. Но постеснялся. Во все, что рассказал Нау, он поверил, потому что и сам догадывался, что что-то вроде Центра обязательно должно было существовать, только представить себя одним из этих продвинутых, свободных людей ему пока было трудно.
Но Нау заминки в вопросе Зимина не заметил или сделал вид, что не заметил.
— Конечно, — ответил он. — Они вас почувствуют, а вы почувствуете их.
— Вы так говорите, как будто я уже имею отношение к Центру. Будто я один из вас.
— Да. Это так.
Зимин не смог сдержать счастливой улыбки, щеки его зардели.
— В этом утверждении нет основания для гордости. Просто так сложилось, вот и все, — сказал Нау грустно. — Не сомневаюсь, что некоторые жители Усадьбы счастливее нас. Мы — другие. Это цена, которую надо заплатить за контроль над действительностью. И это не хорошо и не плохо. Вы интересуетесь счастьем?
