съесть пончик. Да, можно также выбрать не есть его, но если это диктуется условиями диеты, то вы не ощущаете свое решение как настоящий выбор.
Каждый человек обладает врожденной потребностью в выборе — ему нужно понимать, что только он контролирует собственные действия и сам определяет свою линию поведения, даже если на него и влияют внешние силы.
Я часто опаздываю на встречи, поскольку всякий раз непременно проверяю, что сделала все необходимое, прежде чем выйти из кабинета. Разумеется, все люди разные, но полагаю, что многим читателям следующая сцена может показаться очень знакомой. Чем сильнее я тороплюсь, тем чаще обнаруживаю, что передо мной едет невероятно медлительный водитель (который, скорее всего, просто не превышает скорость). Я как будто становлюсь магнитом для неспешно движущихся машин. И вот уже замечаю, что отчаянно вцепилась в руль и бормочу нечто грубое в их адрес. Что происходит? Когда кто-то мешает мне удовлетворить мою потребность в скорости, мой выбор оказывается разрушен. И такое происходит сплошь и рядом. Попробуйте подсчитать, сколько раз в среднем за день вы ощущаете давление или отчаяние, потому что оказываетесь лишены выбора — реального или предполагаемого.
Выбор и свобода — это разные вещи
Очень легко обвинить других в том, что они ограничивают наш выбор, хотя иногда это действительно так. Противоборствующие силы, которые угрожают нашей свободе, могут быть необходимы нам. Отважные люди, такие как Малала Юсуфзай, Нельсон Мандела, Махатма Ганди, Мартин Лютер Кинг, женщины, участвующие в движении #MeToo, и многие другие борцы за демократию разных времен и народов доказали нам, что тем, кто пытается лишить других основных свобод или равных прав, необходимо давать отпор.
Но если говорить о мотивации, выбор отнюдь не то же самое, что свобода. Одна из пяти моих любимых книг — «Сказать жизни да!» знаменитого австрийского психолога и психиатра Виктора Франкла[10]. Его рассказ о существовании в концентрационном лагере Терезиенштадт во время Второй мировой войны изменил мое отношение к жизни. Франкл понял, что даже в отсутствие свободы, как мы обычно ее понимаем, тюремщики не могли лишить его выбора. Он выбрал для себя видеть красоту рассвета, принимать наказание, грозящее ему в случае помощи другим заключенным, и делиться с ними последним кусочком хлеба. Нацисты не могли лишить узника автономии — его личного восприятия свободы. Франкл осознал важную истину: даже если человек не способен контролировать обстоятельства, в которых оказался, он всегда может сам выбрать свой собственный путь
