Разошелся слух, что назначен новый президент — Никос Сампсон, бывший борец ЭOKA.
Безутешная Ирини Георгиу рыдала. Она относилась к Макариосу с большой симпатией. Изменение его позиции в отношении энозиса смутило ее, но вне зависимости от политических целей президента она верила, что человек духовного сана должен быть по определению хорошим.
— Вот еще одна утрата, — пожаловалась она дочери. — Ужасная смерть! Бедный, бедный… Когда же это все закончится?
Они с Марией, которая была снова беременна, слушали новости весь день. Малыш Василакис без устали играл деревянными кубиками, погрузившись в собственный мир. Макариоса обвиняли в том, что он привел страну к такой ситуации. Диктор сообщил, что Национальная гвардия захватила власть, чтобы не допустить гражданской войны.
Когда Паникос вернулся домой из своего магазина электротоваров пораньше, чтобы побыть с женой и сыном, Ирини Георгиу осталась одна. Никого из ее мужчин не было дома. Муж и оба сына еще не вернулись.
— Где же они, как вы думаете? — Она в отчаянии заламывала руки. — Когда же они вернутся? Думаете, с ними все в порядке?
Никто не мог ответить на ее вопросы. Мария и Паникос бормотали лишь бесполезные слова утешения.
Ирини металась по комнате взад-вперед, выходила из дому, шагала по улице, словно надеясь их там встретить, возвращалась в дом, присаживалась на минутку и повторяла все сначала.
— Что нам делать? — непрестанно повторяла она.
Ирини была на грани истерики и постоянно крестилась.
— Уверен, они скоро придут. — Паникос успокаивающе гладил тещу по руке.
Время тянулось невыносимо медленно. Первым вернулся Василис.
— Агапи му, прости. На дороге всюду блокпосты, проехать невозможно. Ты, наверное, волновалась?
Они обнялись, и Ирини расплакалась.
— И почему мы не установили телефон? — сокрушался Василис. — Я бы мог тебе позвонить.
Вскоре явился Маркос. Ему и в голову не пришло, что мать будет так тревожиться.
— Я был вынужден задержаться в отеле, — объяснил он. — Нужно было успокоить гостей. Объяснить, что все в порядке.
Теперь ждали только Христоса.
— Мама, он скоро явится, — успокаивал ее Маркос, хотя сам слабо в это верил.
Ирини начала готовить. Она не знала другого способа отвлечься и перестать думать о сыне. Накрыла на стол, положив приборы и для Христоса, и все сели есть. Входную дверь оставили открытой, чтобы увидеть его сразу, как только он появится на пороге.
Ирини с Марией убирали со стола, когда в дверях показалась мужская фигура. Ирини уронила нож, спеша навстречу сыну. Христос стиснул мать в объятиях. Он был широкоплечим и на фут выше ее ростом.
