Квартира родителей Афродити располагалась недалеко от центра Старого города. Старые здания больше всего пострадали от бомбардировок. Похоже, во всей Никосии не уцелело ни одного окна.
Машина продвигалась с трудом. Дело было не только в неровной дороге и препятствиях в виде булыжников и мешков с песком. Саввас остановился на обочине и вышел.
— Черт побери! Придется идти пешком, — разозлился он.
Два колеса спустили — ехать дальше было невозможно.
От того места, где они остановились, до квартиры было рукой подать. По крайней мере, вещей у них не было. У Савваса — портфель с бумагами, которые он успел забрать из кабинета до того, как они уехали. У Афродити — только сумочка с ключами от дома, который, казалось, теперь находился на другом конце света, сережками и жемчужиной.
Благодаря какому-то чуду их многоквартирный дом уцелел. Окна на первом этаже были заколочены — владельцы еще не вернулись. Саввас и Афродити посмотрели вверх. Их квартира на третьем этаже выглядела непострадавшей.
Пожилая женщина развешивала белье на балконе этажом выше. Ее муж поливал цветы. Весело щебетала птичка в клетке. Было воскресное утро.
Супруги оторвались от своих дел.
— Доброе утро, кириос и кирия Папакоста, — приветствовал их мужчина. — Ти канете? Как дела?
Его слова звучали так обыденно. Стандартный вопрос повседневной жизни, на который невозможно дать ответ. Вокруг них был опустевший город, люди горевали о потерянных родных и домах, но тем не менее цветы надо было поливать, а птиц кормить.
— Жаль кириоса Маркидеса, — выразила соболезнование его жена.
У Афродити пересохло во рту. Они не останавливались в Никосии больше двух лет. После открытия «Восхода» они были постоянно заняты.
Госпожа Лоизу поняла, что означает вежливая улыбка Афродити, и вопросов не задавала.
— Меня никто не спрашивал? — поинтересовался Саввас.
Афродити, затаив дыхание, ждала ответа.
— Вроде нет, — крикнул сосед сверху.
Маркос не объявлялся. Афродити открыла входную дверь и включила свет в вестибюле. По крайней мере, в доме было электричество. Они поднялись на третий этаж, и Саввас открыл дверь ключом. Все было так, как оставили ее родители, когда приезжали сюда в последний раз.
Афродити чуть не задохнулась: в квартире сильно пахло плесенью. Она бросилась открывать окна и ставни — хотелось поскорее впустить свет и воздух.
Саввас почти сразу же направился к выходу.
— Хочу узнать, что происходит, — сказал он. — И посмотрю, может, какие-нибудь магазины работают. Похоже, в некоторых районах уже налаживается жизнь.
