Люська пыталась расспросить затем Алину, что это за дела, а она клялась и божилась, что Жанка заверила ее — мол, Люська давно предупреждена, если захочет, она подъедет и присоединится… Кем предупреждена? Когда?! Люська впервые слышала об этом.
Это случалось не раз и не два, а десятки раз. В конце концов Люська плюнула на них вовсе и звонить перестала. Если они договорились встретиться после работы — то и Бог с ними. Приятелей у нее, слава Богу, в Москве хватало, уж если заскучает, то всегда найдет, с кем провести время… А Жанка уверенно продолжала тянуть Алину на свою сторону. Пользуясь тем, что Люська не курит, она по сто раз на дню звала Алину в кухню:
— Алин, пойдем, подымим? — после чего они удалялись и закрывали за собой дверь, чтобы дым не попадал в комнату. Покурив, они еще «по инерции» сидели на кухне часа полтора-два и дружески беседовали — все еще с закрытой дверью. Люську, разумеется, в свою компанию не приглашали, о ней как бы забывали.
В принципе, Люська понимала, в чем дело. Она была сторонницей дружбы на равных, а не на уровне «звезда и ничтожество». Жанку же это не устраивало, ей нужно было постоянное подтверждение своей звездности. В лице Алины она, тем самым, нашла идеальную кандидатуру. Алина была из серии подруг-«милашек». Она нужна была Жанке как раз для того, чтобы поддерживать ее самомнение. Благодаря такой вот добренькой и миленькой девочке эта звезда продолжала звездить, ведь Алина не уставала повторять: «Ой, Жан, ну ты и правда королева! Ну, ты в своем репертуаре! Ох, как всегда, красотка! Просто глаз не оторвать!» Причем Алина могла вовсе не думать так, как говорит, — но почему бы не сделать человеку приятное?.. Это являлось главным Алининым недостатком — она была слишком уж поддающейся, зависимой от чужого мнения. Ладно, если она попадала под хорошее влияние — а если под дурное?..
Люська замечала, что Алина — нехотя и не совсем осознанно — все больше и больше отдаляется от нее, постепенно становясь Жанкиной тенью. Люську это не устраивало, но переть против стальной Жанкиной воли она тоже не могла. Она не желала никого тянуть на свою сторону, ей хотелось, чтобы с ней просто дружили… Люська стала ловить себя на мысли о том, что периодически раздражается даже на Алину, на вот эту ее бесхребетность, мягкотелость, за то, что она вечно идет у Жанки на поводу. Это огорчало ее, поскольку она искренне любила Алину и не хотела, чтобы их дружба разрушилась, как это случилось с Жанкой.
