Жанка начала меняться стремительно, сразу после переезда в Москву. Ее поразила пресловутая «звездная болезнь провинциала». Вырвавшись, что называется, из грязи в князи, Жанка зазналась. В столице зарплата ее, пусть и скромная по московским меркам, все же была не в пример выше, чем на родине, где она получала две тысячи «деревянных». Она почувствовала себя звездой! Из каждого своего приезда в родные края она отныне устраивала шоу — «ша, москвичка приехала!» — и с радостью рассказывала затем Люське, как она всех «построила». Она разговаривала со всеми родственниками свысока, слегка презрительно и недовольно — мол, ах, как вы меня утомили, глупые деревенщины… А родные, знакомые и друзья с благоговением заглядывали ей в рот и ловили каждое слово. Между тем, работала Жанка в Москве обычным менеджером среднего звена и ничего сверхъестественного в своей карьере еще не добилась. Впрочем, ее отношения с родственниками — это одно; но уже слишком скоро ее «звездность» стала распространяться и на Люську тоже.
С Жанкиной подачи роли в их паре распределились четко: она — королева, а Люська — незаметная серая мышка. И не дай Бог было Люське хоть на секунду отступить от этого образа, хоть ненадолго выйти из тени! В центре любого события Жанка видела исключительно саму себя. Рот у нее не закрывался ни на миг — на Люську бесчисленными потоками лились истории о ее неотразимости. «Ну, ты же знаешь, какой у меня необыкновенный вкус. Когда я пришла в обновке, генеральный директор чуть не упал с лестницы от восхищения! Само собой, все мужчины нашей компании тайно сохнут по мне…» Со стороны, конечно, слушать все это было смешно. Но затем масштабы самолюбования и зацикленности на себе стали раздражать. Стоило Люське купить новую шмотку, как Жанка, снисходительно прищурив глаза, выдавала в лучшем случае что-то вроде: «Неплохо, но как бы эта кофточка пошла МНЕ, ты представь! Ты же знаешь, мне чертовски идет синий цвет. Он оттеняет мои большие выразительные глаза!» Доходило до идиотизма.
Показывая Люське фотографии с корпоративной вечеринки, Жанка тыкала пальцем в снимок, где она ОТСУТСТВОВАЛА, и заявляла: «Видишь, Вовка куда-то в сторону уставился? Это он на МЕНЯ смотрит!» В конце концов Жанкина совершенно необоснованная звездная болезнь встала Люське поперек горла. Подруга, которая неспособна банально выслушать, зациклившись на собственной персоне («Ах, как ярко светит солнце! Специально для того, чтобы все прохожие увидели, как блестят мои волосы!»), стала ее бесить. Бесконечно слушать сказки о том, как все ее обожают, как все мужики при взгляде на нее «так и падают, и сами собой в штабеля укладываются», — напрягало. Если учесть, что за все время совместного проживания парня у Жанки не было (вряд ли можно что-то скрыть друг от друга, когда живешь вместе в съемной квартире, вся личная жизнь как на ладони), то тем более смешно выглядели все эти рассуждения о ее неотразимости.
