— Я пробовал аутогипноз, прежде чем пристраститься к наркотикам…
— Да, вы упоминали об этом. Конечно, у вас не получилось. Вопрос о сопротивляющемся субъекте, достигшем успешного аутовнушения, довольно интересен, но он ничего не доказывает. Вы не профессиональный психолог, вы не тренированный гипнотизер и вообще были выведены из эмоционального равновесия. Вы ничего не достигли, разумеется. Но я профессионал. Я точно знаю, что делать. Я хочу внушить себе нужный сон во всех подробностях, как будто мой мозг бодрствует. Всю прошлую неделю я делал это, я готовился. Когда усилитель синхронизирует общий рисунок э-стадии с моей собственностью — ж-стадией, мои сны станут эффективными, и тогда…
Губы в кудрявой бороде сложились в экстатическую улыбку, и Орр отвернулся, как будто увидел нечто ужасающее, не предназначавшееся для чужих глаз.
— Тогда мир уподобится небу, а люди — богам!
— Мы уже боги, — сказал Орр, но Хабер не обратил на него внимания.
— Бояться нечего, опасность существовала — мы оба знаем это, — пока вы один обладали способностью э-снов и не знали, что с ней делать. Если бы вы не попали ко мне, если бы вас не направили в опытные руки, кто знает, к чему бы это привело бы? Но вы здесь, и я знаю все. Как говорят, гений — это способность оказаться в нужном месте в нужное время!
Он громогласно рассмеялся.
— Теперь нечего бояться, все в наших руках. Я знаю, что делаю и как делать. Я знаю, куда иду.
— Вулканы извергают пламя, — пробормотал Орр.
— Что?
— Я могу идти?
— Завтра в пять.
— Я приду, сказал Орр и вышел.
Было еще только три часа. Ему следовало бы вернуться в свой кабинет и закончить план игровых площадок для юго-восточного пригорода, но он не пошел. Он подумал об этом и отбросил эту мысль. Хотя память уверяла его, что он занимает этот пост уже пять лет, но он не верил своей памяти, работа казалась ему нереальной, не его работой.
Получалось, что он признает нереальной значительную часть единственной реальности, в которой он сейчас существует. Он подвергался тому же риску, что и душевнобольные. Он мог утратить свободную волю. Он понимал, что нереальность ведет к ужасам и фантазиям. И все же в его жизни не было реальности, она была пустая. Сон, создававший, когда необходимости в создании не было, оказался плоским и мелким.
Он пойдет домой, не станет принимать лекарства, уснет — и будь что будет.
Он спустился на фуникулере в Нижний город, но вместо того чтобы сесть в троллейбус, пошел пешком к своему району. Он всегда любил ходить пешком.
