Близкий к обмороку, Хабер подумал, что это гигантская черепаха. Потом он разглядел, что существо заключено в зеленоватого цвета скафандр, который и придает ему громоздкость и неуклюжесть гигантской морской черепахи, вставшей на задние лапы.
Оно постояло неподвижно возле Хабера, затем медленно подняло левую руку, направив на Хабера металлический прибор с узким стволом.
Хабер увидел смерть.
Тусклый невыразительный голос донесся из локтевого сгиба существа:
— Не делай другим того, чего ты не хочешь, чтобы сделали тебе, — произнес голос.
Сердце Хабера билось с перебоями.
Огромная металлическая тяжелая рука снова поднялась.
— Мы хотим мира, — на одной ноте произнес локоть. — Извести остальных, что мы прибыли с миром. У нас нет оружия. Страх ведет к гибели. Прекратите уничтожение себя и других. У нас нет оружия, наша раса не агрессивна.
— Я не распоряжаюсь военно-воздушными силами, — возразил Хабер и запнулся.
— С существами в летающих машинах устанавливается контакт, — сказал локоть существа. — Военное ли это устройство.
Порядок слов свидетельствовал, что это вопрос.
— Нет, — ответил Хабер.
— Простите за вторжение.
Огромная металлическая фигура чуть повернулась. Казалось, она колеблется.
— Что это? — спросила она.
Она указала на провода, подключенные к голове спящего Орра.
— Электроэнцефалограф, машина, записывающая электрическую активность мозга.
— Достойно, — сказал чужак.
Он сделал короткий шаг к кушетке, как бы собираясь взглянуть.
— Этот индивидуум яхклу. Все ли ваши индивидуумы способны к яхклу?
— Я не понимаю термина. Если вы опишете…
Фигура повернулась, подняла левый локоть над головой, которая как у черепахи едва выдавалась над плечами, и сказала:
— Просим прощения. Наши коммуникаторы создавались наспех, в очень короткое время. Просим простить. Необходимо, чтобы мы все двинулись в очень близкое будущее, к другим ответственным индивидуумам, охваченным паникой и способным уничтожить себя и других. Спасибо.
Он снова забрался в нос аппарата.
Хабер следил, как в темном углублении исчезли большие круглые подошвы. Подпрыгнув над полом, рыло вернулось в прежнее положение. У Хабера сложилось впечатление, что это не просто механическое действие, а точное повторение прежних движений в обратном порядке, как в пущенном наоборот фильме. Летательный аппарат чужаков отступил, выдрав с ужасным скрежетом остатки оконной рамы, и исчез в вязком мраке снаружи.
Хабер вдруг отметил, что взрывы прекратились, все слегка дрожало, но от извержения, а не от бомб. Далеко за рекой выли сирены.
