Стоило поставить подарок рядом с букетом, и стало понятно: они идеально подходят друг другу. Впрочем, это было понятно мне, а вот как оценит эксперименты на поле презентования супруга? Вкусы её могли и измениться, а статуэтка… Ну, чёрт его знает. На вкус и цвет все фломастеры разные. Однако же дело сделано, а стало быть, негоже плакать по волосам снятой головы.
На работу я успел в назначенный срок, выслушал положенную лекцию от Михалыча, вытерпел его подозрительное обнюхивание и ворчанье, дескать, он всех нас знает как облупленных. Костик при встрече протянул руку, дабы принять ожидаемый дар, и я с чувством пожал его ладонь, поблагодарив за содействие. Мне немедленно пояснили, что я уродился жлобом, тут же поинтересовавшись, насколько буду жаден и вечером, проставляясь за днюху супруги. Пришлось признаться, что жадности во мне – ни капли. Особенно сегодня. Поэтому сразу после работы я топаю домой, а если товарищ желает выпить за здоровье Оксаны, то сегодня может это делать в одиночку, а уж на выходных мы разберёмся с проблемой совместно. Заявление вызвало холодное недоумение общественности, и всю вторую половину дня со мной общались исключительно языком официоза.
После работы, игнорируя настойчивые предложения передумать и наведаться в кафешку, я отправился прямиком в тот магазинчик, где купил статуэтку единорога. Гости из сна стали появляться слишком активно, а единственным местом, где я точно мог кого-то из них найти, оставалась сувенирная лавка. Возможно, вопросы и покажутся продавцу безумными, но я хоть смогу оценить, насколько далеко успела уехать моя крыша.
Чёрт побери, меня ожидал такой облом, какого я даже не предвидел. Нет, я предполагал, что магазин окажется закрыт или вместо Вики меня встретит другой человек, но такое… Я вообще не нашёл нужный переулок, словно его и не существовало. Дом, в котором раньше имелся проход, теперь оказался цельным. Я попытался его обойти и наткнулся на замызганный маркет с подозрительными личностями у торцовой части магазина. Личности пили пиво из пластиковых стаканчиков и мутно смотрели на меня. Похоже, чертовщина продолжалась.
Несолоно хлебавши, я поехал домой. Теперь меня начала тревожить мысль о ценности подарка. В смысле, как его оценит именинница. И чем меньшее расстояние оставалось преодолеть, тем сильнее я волновался. Сейчас как встретят букетом по морде, как покажут осколки расколоченной статуэтки и назовут придурочным жмотом…
