И главным вопросом оставался тот, где нереальность волшебного мира снов всё больше подвергалась сомнению. Если я получаю там вполне подлинные болезненные отметины, может ли происходящее быть обычным сном? А ещё и продолжения… И вновь – ответа нет.
Супруга сидела на кухне, пила кофе и выжидающе смотрела на меня. В её глазах читалось: «Ты точно помнишь о празднике?» А если помню, где подарок или хотя бы его денежный эквивалент? Чтобы ещё больше озадачить именинницу, я поцеловал её и от всего сердца поздравил с наступившей датой. После чего под возмущённое хрюканье за спиной отправился приводить себя в порядок. Улыбаясь, я залез под душ и включил горячую воду.
Когда я уходил, во взгляде жены вновь проступило давешнее подозрение. То есть Ксюха чувствовала, что происходит нечто странное, но не могла понять, в чём дело. То ли ещё будет!
Спускаться в подземку я не стал, а, прошагав пару кварталов, набрал Костика.
– Здорово, бродяга, – откликнулся тот своим обычным сиплым баском. – Чего трезвонишь?
– Накатай заяву, на пару часов, – попросил я и свернул в переулок, ведущий в нужное мне место. – Сейчас ещё Михалычу позвоню, предупрежу.
– Дык, это же – магарычёвое дело! – Костик оживился. – Пара часов – пара пузырей.
– Захлебнёшься, – коротко ответил я на жадные притязания товарища. – Куплю бутылку пива. Потом. Если захочешь.
Цитаты товарищ не понял и заверил, что захочет, ещё и как. Ну, в этом никто и не сомневался. Потом ещё Михалыч минут пять полоскал мозги, как ему сложно протаскивать наши писульки через отдел кадров, о том, что теперь каждый работник на счету, а сроки поджимают под горло. Тут требовалось просто перетерпеть, время от времени вставляя: «Конечно», «Вы абсолютно правы» и «Абсолютно согласен». Начни я спорить, ничего не изменилось бы, разве что разговор продлился бы минут на десять дольше.
Отлично, тут всё на мази. Ещё сто метров – и я оказался на пятачке между высотками, где расположился цветочный центр нашего района. Три магазина, два киоска и четыре мобильных подразделения бабулек. Магазины ещё не открылись, а вот киоски и старушечье ополчение уже работали вовсю. Предлагался полный фарш: от кактусов до каких-то совершенно экзотических медуз на ножках.
Сначала я думал не мелочиться и взять огромный готовый букетище из роз, обрамлённых гигантскими ромашками или чем-то похожим. Однако, разглядывая ромашки-мутанты, внезапно вспомнил, как Оксана рассказывала о своих цветочных предпочтениях. Тогда она упомянула, что больше всего на свете любит полевые цветы. Дескать, чахлые синие василёчки, растущие на обочине дорог, ей куда милее, чем расфуфыренные голландские розы.
