– Рыбоньки мои милые, – млел обиженный подводный, – идите к папочке. – И только зеленый протянул свои перепончатые руки, чтобы обнять утопленниц, его огорошил истошный визг.
– Уйди, противный!!! – Русалки прыснули во все стороны, как тараканы, только хвосты в воздухе мелькнули и круги по воде разошлись.
В абсолютной тишине квакнула, чтобы тут же замолкнуть, какая-то невероятно смелая лягуха.
Одиноко дрейфующий водяной так и торчал посреди реки, замерев в изумлении, растопырив руки и пальцы.
До зеленого довольно долго доходило, что теперь правила игры в его мокрейших владениях поменялись кардинальным образом. Когда водяной разлип и осознал, что ему самому придется заботиться о себе и о своем огромном хозяйстве, он расстроенно пошарил в воде и достал оттуда рыбу.
– Вот что, Кощей, – держа холодную рыбину около подбитого глаза, произнес водяной, – подавись ты своей Бабой-ягой!
– Она у меня и так поперек горла, – ответил злодей-младший, выжимая подол косоворотки.
– Но смотри, – продолжал напутствовать зеленый, – еще раз в моих реках и озерах появишься, я твоему батьке всю малину испорчу. Он у меня ни капли воды больше не получит, и тогда сам с ним объясняться будешь.
– У нас свой запас имеется, – огрызнулся почти бессмертный, указав на мокрые следы на песке, которые оставляла после себя нахлебавшаяся речки скатерть саможранка. – Не какому-нибудь сому зеленому грозить первому злодею изнанки.
– Ты еще не первый! – погрозил кулаком водяной и резко в отчаянии нырнул, чтобы уплыть на самое дно, там забиться в свой подводный дворец и пить горькую с горя. Что-то ему подсказывало, что теперь придется самому чулки русалкам стирать, лишь бы они на него хоть одним глазком взглянули.
– Зато я быстро учусь! – парировал Кощей, обсыхавший на берегу. Злодей меланхолично проводил взглядом стайку пузырей и расходившиеся по воде круги.
Я в отчаянии уставилась на разливавшуюся реку. Видно, с горя водяной решил здесь все затопить.
На противоположном берегу стояли мои звери: медведь, переминающийся с ноги на ногу, серый волк, чешущий лапой затылок, и лисичка, в отчаянии бегающая туда-сюда по берегу.
Коротко посовещавшись, звери начали давать мне сигналы, что пойдут в обход и догонят меня, когда смогут перебраться через реку. Серый взял след, Михайлыч показал знак «не унывай», а лисичка погрозила пальцем и ткнула в Кощея, мол, не зевай! Я помахала ладонью вслед уходящим.
И правильно, я бы сама не рискнула лезть в воду. Либо злой как черт водяной утопит, либо перевозбужденные победой над единственным мужиком русалки на радостях до смерти защекочут.
