— Могу — могу, — вычленив из ее слов нужное мне, сказал я, пытаясь открыть дверь. Заперто.
— Уйти, могу, — настойчиво кивнул я ей на дверь.
Сати неуверенно достала ключ из кармана халата и вставила в замочную скважину. Затем повернулась и так тоскливо с мольбой во взгляде посмотрела, будто собака которую злой хозяин выгоняет из дома под проливной дождь.
Нет уж, этим меня не проймешь. К тому же через час от меня здесь не останется и следа, поэтому я решительно вытолкал ее за дверь.
Ключ повернулся в замочной скважине. Меня снова заперли, но это и к лучшему. К счастью изнутри имелась блокировка замка, и я поспешил закрыться изнутри, чтоб больше не шастали сюда всякие.
Выдохнул, почувствовав облегчение. Наконец я остался один. Теперь можно и в путь.
Быстро оделся, обулся. Обыскал на всякий случай комнату, надеясь найти что-нибудь полезное. Комната была пуста, лишь самое необходимое: полотенца, запасное постельное бельё, в ванной предметы личной гигиены, в общем, все как в отеле. Только разве что в письменном столе отыскался канцелярский нож. Такое себе оружие, но в случае чего может очень даже пригодиться. Ножом я распорол манжет на пиджаке и спрятал нож в прорехе, подкатив рукав так, чтоб нож не выпал.
Ну, вот и все, прощай прекрасный дом и шикарная жизнь, но мне явно с вами не по пути.
Я распахнул окно, ночь стояла прохладная и ясная, оба спутника ярко освещали лужайки и сады. Нельзя было сказать, что такая светлая ночь — везение, но на территории хватало всяких беседок, деревьев, кустарников и прочих объектов за которыми можно спрятаться.
Я бесшумно вылез, так же бесшумно опустился на руках, уперся ногами в карниз. Внизу, прямо подо мной было окно первого этажа, там горел свет, поэтому я сдвинулся в сторону, так чтоб меня не заметили в окне. Напротив еще одно окно, с тусклым светом.
Несколько шагов, четкий выверенный прыжок и я, схватившись за подоконник, замер.
Окно было распахнуто, в углу горел блеклый ночник, возле кровати стояла спиной к окну обнаженная девушка. Она неспешно втирала в тело какое-то масло, аромат которого доносился до меня.
Кончики длинных прямых русых волос касались упругих, круглых ягодиц. И это были самые лучшие ягодицы, которые мне когда-либо доводилось видеть. Наверняка у обладательницы таких сногсшибательных форм и лицо должно быть красиво, и характер милый и покладистый, и душа светлая и чистая. Девушка начала поворачиваться и я, опомнившись, пригнулся. Надо было спускаться, прекрасные девы, это конечно здорово, но не столько, чтоб рисковать собственной шкурой.
