Он обнимает меня, рукой поглаживая по спине, тем самым утешая.
— Он должен был заплатить за то, что сделал, СиСи. Я не мог позволить ему остаться безнаказанным после того, как он причинил тебе такую боль.
— Никто никогда раньше не избивал кого-то ради меня, — всхлипываю я, чувствуя, что именно таким образом он защитил мою часть.
— Ради тебя, Блондиночка, я надеру задницу любому.
Это самые сладкие и сексуальные слова, которые мне говорили. Шмыгая носом, я поднимаю голову. Он вытирает мои слезы большим пальцем, стирая гораздо больше, чем думает.
— Спасибо, что остался со мной вчера вечером, — шепчу я.
— Не надо благодарить меня. Я рад, что пришел.
— Я тоже, — соглашаюсь с ним.
Его взгляд опускается на мой рот, напряжение в воздухе растет. Сердце стучит быстрее в предвкушении и необходимости почувствовать, как его губы прижмутся к моим, но он сдерживается, не давая нам то, чего мы оба так жаждем.
— Гейб, — еле дыша, я шепчу его имя, пальцами хватаясь за его рубашку.
— Да, Bella.
— Поцелуй меня, — прошу я.
Он сокращает дистанцию между нами, прикосновение его губ заставляет мир под моими ногами перевернуться. Я обнимаю его за шею, жадно прося о большем.
Его рык слышен сквозь поцелуй, когда он сжимает мою попу и приподнимает меня. Я обхватываю ногами его талию, пальцы путаются в его волосах, пока я теряюсь в нем и тех прекрасных чувствах, которые приходят вместе с этим.
— Мы должны поесть, пока еда не остыла, — бормочет он, но его рот ни на секунду не отрывается от меня.
— Не хочу есть. Хочу тебя, — говорю ему.
Хочу, чтобы мне напомнили, каково это, ощущать его прикосновения. Хочу, чтобы он стер все грязные чувства, которые преследуют меня из-за Грэма, и заменил их ощущением своего тела напротив моего.
К сожалению, он сажает меня на столешницу и, отстраняясь, делает совершенно противоположное. Опускает голову мне на плечо, его дыхание резкое.
— Что не так? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, может, я что-то не так поняла.
В тот момент, когда он поднимает голову, разочарование покидает меня, потому что я вижу в его глазах ту же самую потребность, с которой он борется.
— У меня ночная смена, — говорит он, его взгляд наполнен сожалением.
— Ладно... — медленно говорю я, не видя в этом проблемы.
— Если я отнесу тебя в кровать, Блондиночка, я, черт подери, ни за что не покину ее.
Дрожь пробегает по коже, темные обещания в его голосе подпитывают мое желание.
— Хочешь, я позвоню на работу и объясню, что ты заболел? — предлагаю я.
