— Да ты что? Полагаю, маленькой Вере надо бы отправиться в долбаный «Волмарт» и глянуть на шелк, который есть у них вместо того, чтобы грабить людей.
Она закатывает глаза.
— Знаешь, оставь свои суждения при себе. Никто не спрашивал твоего мнения.
Замечание напоминает о том, что прошлым вечером я причинил ей боль, когда сделал комментарий о ее отце. То, из-за чего я до сих пор чувствую себя дерьмово.
— Прости, — говорю ей.
Она пожимает плечами.
— Подумаешь. У меня есть дела поважнее.
— Я о том, что сказал вчера о твоем отце.
Она смотрит на меня, боль заставляет свет ее карих глаз потускнеть.
— Мне жаль, СиСи. Если бы я знал, никогда бы не сказал такое.
Она смотрит в пол.
— Все нормально, — шепчет в ответ.
Это не так, и видя, что она ведет себя не так дерзко, как обычно, я беспокоюсь, особенно учитывая, что сам причина этого.
— Если хочешь, могу одолжить рубашку, — предлагаю я.
— Нет, все в порядке. Я знаю, как заставить это работать, — она направляется в ванную, скрывая свое прекрасное полуобнаженное тело от моих глаз.
Дотянувшись до джинсов, я натягиваю их, а затем вытаскиваю сотовый из кармана и вижу сообщение от Тревиса.
Т: Из-за трюка, который ты выкинул прошлым вечером, думай сам, как доедешь до дома, мудак.
Наверное, это значит, что он все еще злится. Как бы то ни было, все, о чем он думает, это как добраться до киски. Не важно, какой именно. Прошлым вечером я не собирался заниматься с ней сексом, но не жалею о том, что это произошло. Кроме того, я познакомился с ней первым. Так что он может отвалить, потому что не прикоснется к ней... никогда.
Я собираюсь написать Джонни сообщение, узнать, здесь ли они с Лией, когда Блондиночка выходит из ванной. Она убрала свои длинные светлые волосы наверх, оставив на виду нежную шею, в том числе метку, которую я оставил на ней прошлой ночью.
Я ухмыляюсь над тем, как она поступила с разорванным платьем, со всех сторон завязала материал вокруг тела.
Она прищуривается, указывая на меня пальцем.
— Ничего не говори.
— Уверена, что не хочешь взять мою рубашку? Это не винтажный шелк, но... — я оставляю предложение незавершенным.
— Заткнись!
Мне нравится, когда она беситься. Это лучше, чем печаль, которую я видел в ее глазах несколько минут назад.
— Мне нужно идти, ты идешь или остаешься? — спрашивает она, в нетерпении выгибая бровь.
— Твой бутик действительно не в моем стиле, особенно с платьицами за три тысячи баксов.
Ответ приносит мне улыбку.
— Я имела в виду, ты остаешься здесь или тоже уходишь?
