Он хмыкает.
— Будь проще, Джеймсон. Вся эта ворчливость не идёт тебе на пользу, — говорю я ему. — Знаешь, что тебе нужно?
— Заняться сексом с собственной женой, а ты мне мешаешь.
Что ж, это объясняет излишнюю озлобленность сегодня утром. Я мысленно хлопаю себя по плечу за идеальный выбор времени.
— Неа. Тебе нужен новейший мужской кошелёк Louis.
— Я так не думаю.
— Поверь мне, нужен. Когда я открою здесь мужскую линию, у меня будет линия сумок, названная в честь тебя. Ты даже можешь быть моделью. Мы назовём её «Секретный агент», — говорю я, зная, как сильно его раздражает, когда я его так называю. — Что скажешь?
— Только через мой гребаный труп, вот что я скажу.
И я снова не могу сдержать смех.
— Ты звонишь по какой-то определенной причине или просто, чтобы позлить меня?
— И то и другое. Но я покончила с последним, поэтому позволь мне поговорить с твоей женой.
Он передаёт трубку Эмили, которая тоже смеётся.
— Это кто, моя любимая лучшая подруга, которая так любит выводить из себя моего мужа?
— Единственная и неповторимая, — гордо говорю я. — Как ты и моя милая крестница?
Роза - самая драгоценная девочка в мире, и для меня большая честь не только быть ее названной тетей, но и крестной матерью. Только в прошлом месяце мне выпала честь купить ей ее первую дизайнерскую сумочку Michael Kors. Он ей понравился, и она повсюду носит его с собой. Эмили постоянно посылает мне фотографии. Райдер был в восторге от подарка.
Шутка!
— Мы оба замечательно, спасибо, что спросила. Как насчет тебя? Как дела с квартирой?
— Хорошо. В этот четверг я переезжаю обратно.
— Замечательно. Держу пари, ты в восторге от этого.
— Сама понимаешь. Мне нужна моя кровать.
— И давай не будем забывать о твоей коллекции обуви и сумочек, — поддразнивает она, напоминая о том, что никогда раньше меня не тревожило, но теперь не дает покоя.
— Да, по ним я тоже скучаю, — я усмехаюсь, пытаясь казаться веселой, но смех, такой же ненастоящий, как и мои акриловые ногти.
— Что случилось? — спрашивает она, веселье исчезло из ее голоса.
Она знает меня лучше всех.
— Могу я спросить у тебя кое что?
— Что угодно.
— Обещаешь быть честной со мной? Даже если это ранит мои чувства?
— Всегда. Ты же знаешь.
Знаю, вот почему она единственная, кого я могу спросить об этом.
— Я ... — делаю паузу, не зная, как сказать это, не звуча при этом смешно. — Я хороший человек?
— Конечно же, да. Как ты вообще можешь спрашивать меня об этом?
— Подумай над вопросом, ммм, я имею в виду, действительно задумайся.
