— Прости, — шепчет она, беря мою руку. — Не только за то, как сильно он ранил тебя, но и за то, что много лет назад ты был вынужден взять на себя ответственность. Это было несправедливо. Ты заслуживал больше, ты ведь был ребенком, и я действительно сожалею об этом.
— Тебе не за что извиняться, — говорю ей хриплым голосом. — У меня было хорошее детство и отличная мама. Я ни о чем не жалею.
Она всхлипывает, когда тянется, чтобы обнять меня.
— Я люблю тебя, Габриэль. Я бы никогда не справилась без тебя. Ты был моей скалой.
Весь гнев, который я питал к ней минуты назад, тает под ее объятиями.
— Нам было лучше без него, ма. Ты была слишком хороша для него, и ничего не изменилось. Он тебя не заслуживает.
Она откидывается назад, ее наполненные слезами глаза смотрят на меня.
— Я не приму его назад, mijo, и он это знает. Но он хочет общаться со своими детьми.
Ярость снова проносится по венам.
— Ни за что.
Да быстрее ад замерзнем, чем я позволю этому мужчине снова присутствовать в моей жизни.
Она кивает.
— Я так и думала, и это твой выбор, но кто-то из твоих братьев может чувствовать себя по-другому. Я знаю, что Луис подумывает об этом. Ты должен уважать его право, даже если не одобряешь его выбор.
У меня в голове не укладывается, как кто-то может дать такому человеку еще один шанс. Мой младший брат, возможно, не помнит, как он ушел от нас, но он помнит, что значит расти без отца.
— А теперь расскажи, что произошло с СиСи.
Я смотрю на маму, жжение в груди усиливается.
— Как ты узнала?
— Ты не отвечал на мои звонки, я искала тебя и позвонила ей, а она сказала, что вы больше не вместе. И казалась при этом очень расстроенной.
Вина и сожаление сражаются в моей груди, когда я вспоминаю, как оставил ее в слезах.
— Что ты сделал, mijo?
— Все испортил, — отвечаю я, не трудясь подсластить пилюлю.
— Тогда тебе надо все исправить.
— Не думаю, что могу, и мне вообще следует. Мы слишком разные, ма.
— Глупости, — с жаром возражает она.
Я качаю головой. Мама не понимает, она не видела, как сильно я выделялся на той вечеринке.
Беря мое лицо в руки, она заставляет посмотреть ей в глаза.
— Ты ее любишь?
Мне не надо даже думать над этим вопросом.
— Да. Я люблю ее.
— Тогда исправь все, mijo, или будешь жалеть об этом всю жизнь.
— Как?
Грустная улыбка появляется на ее губах.
— Это то, с чем тебе придется определиться самостоятельно, но я не сомневаюсь, что у тебя получиться. Если кто и может исправить свои ошибки, это ты, Габриэль. Покажите ей, как сильно ты сожалеешь. Завоюй ее снова, и как только тебе удастся... никогда не отпускай ее.
