Что этот засранец натворил на этот раз?
Паркуясь через улицу, я вылезаю из грузовика и захлопываю дверь. Луис резко поднимает голову. Его глаза широко раскрыты, когда он вскакивает на ноги. От страха в его взгляде, я ощущаю тревогу.
— Привет, — здороваюсь я, поднимаясь по подъездной дорожке.
— Что ты здесь делаешь?
— Приехал, чтобы забрать маму на вечеринку СиСи.
Он тяжело сглатывает.
— Не думаю, что она пойдет туда теперь.
Нервный взгляд, который он бросает через плечо, лишь усиливает мое беспокойство.
— Что происходит? Чья это машина? — спрашиваю я.
Его молчание побуждает меня двинуться вперед.
Он встает у меня на пути, кладя руку мне на грудь.
— Поверь мне, Гейб, не стоит ходить туда.
Гнев начинает пробуждаться, и я отбрасываю его руку, отталкивая его назад.
— Убери от меня руки. Что, черт возьми, с тобой не так?
— Говорю тебе, мужик, ты не захочешь туда заходить!
От взгляда на его лице мне становится не по себе.
— Убирайся, нахрен с моего пути, Луис!
Когда он не двигается, я отталкиваю его в сторону и, врываясь в дом, замираю на месте.
Кровь кипит, миллион эмоций бушует во мне, когда я смотрю на мужчину, сидящего за кухонным столом с моей мамой. Мужчину, которого я не видел пятнадцать лет.
Того, кого ненавижу больше всего на свете.
Моя мать быстро встает.
— Mijo! — нежное прозвище срывается с ее дрожащих губ, но я не смотрю на нее. Не могу. Мои прищуренные глаза сосредоточены на мужчине передо мной.
Медленно вставая, он поднимается.
— Сын, — кивает в знак приветствия.
— Не смей так меня называть, — выплевываю я, — какого черта ты здесь делаешь?
Прочищая горло, он нервно переступает с ноги на ногу.
— Знаю, это должно быть шоком для тебя, но, если позволишь, я все объясню.
— Черта с два. Убирайся из этого дома, прежде чем я сам тебя вышвырну.
— Mijo, пожалуйста, — умоляет мама.
Переключая, наконец, внимание на нее, я вижу, что она плачет, слезы опустошения текут по ее щекам. Я сразу же вспоминаю прошлое, все ночи, когда она рыдала из-за этого мудака.
Снова смотря на него, ощущаю ярость настолько сильную, что она уничтожает все крупицы самоконтроля, которые были у меня до этого момента. Потянувшись вперед, я хватаю его за горло и прижимаю к стене.
— Что ты с ней сделал?
— Габриэль, остановись!
Игнорирую полную ужаса мольбу мамы и сжимаю пальцы. Мужчина передо мной впивает ногтями мне в руку, пытаясь освободиться. Я смотрю в его выпученные глаза. Глаза того же цвета, что и мои, те, из-за которых я плакал, будучи ребенком, когда он ушел и ни разу не оглянулся.
