Существовало два варианта: официальный, он же легальный, и неофициальный, он же противоправный. Поразмыслив, Александр Валентинович выбрал вариант промежуточный. Он позвонил своему старому приятелю, однополчанину и собутыльнику Ваське Белобородову, который ныне звался Василием Семеновичем и служил в прокуратуре России большим чином. Тихонов назначил ему встречу в кафе на Петровке.
Разобравшись, по собственному выражению работника прокуратуры, «о чем базар», тот поначалу ни в какую не желал Тихонова даже слушать, тем более не готов был к выполнению довольно экстравагантных просьб товарища.
– Ты, Сашка, совсем на старости лет разум потерял, – отчитывал его прокурорский работник. – Предлагаешь мне устроить побег содержащемуся под стражей?!
– Ну почему сразу побег-то? – Тихонов спокойно помешивал ложечкой в чашке с чаем. – Ты его вытащи оттуда ненадолго, денька на два, а потом, если будет надо, вернем его назад. Парнишка невиновен. Но без него-то никак в этом деле не разобраться…
– Ну разумеется, невиновен… И что теперь?
– Вася, Василий, опомнись. Ты же всегда был нормальным мужиком. Что значит: «И что теперь»? Речь идет о судьбе человека. К тому же я ему покровительствую, так сказать. Даже не думай отказывать!
– Нет, Саня, это ты опомнись, – уже серьезно и в тон Тихонову произнес Белобородов. – Не могу я. Меня-то кто прикроет, случись что?
– Значит, не можешь? – ледяным тоном спросил Александр Валентинович.
– Не могу, извини…
– Окончательно и бесповоротно?
– Абсолютно.
– Ну, не можешь – значит, не можешь, – Тихонов пожал плечами и завертел головой в поисках официанта.
– Уходишь? – поинтересовался Белобородов.
– Ухожу, Вась.
– А что это ты вдруг так успокоился? – с подозрением спросил сотрудник прокуратуры.
– Так, взял и успокоился. Супругу от меня поцелуй, – Тихонов расплатился и поднялся из-за стола, собираясь покинуть заведение.
Белобородов взял его за руку, с силой притянул к себе и, глядя в глаза, строго процедил:
– Ну-ка сядь…
Тихонов послушался, сел, стараясь не глядеть на приятеля.
– Ты что задумал? – спросил тот. – Колись, какая глупость тебе в башку пришла?
– Да ничего особенного. Навыки кой-какие остались, слава тебе господи. Ничего, как-нибудь сам…
– Штурмом будешь брать управление?
– Может статься, что и штурмом.
– Вот идиот-то… Зачем только я трубку сегодня взял, когда ты звонил. Прям как чувствовал – не к добру. Что, парень этот твой такой весь из себя хороший?
– Парень – во! – Тихонов поднял вверх большой палец. – Только вечно впутывается в истории. Васенька, брат, дорогой мой, дело такое: у меня, кроме него, никакой родни нет, а друзей тоже почти нет, кроме тебя. Карен умер…
