Придется отложить случку. Все равно я никуда не уезжаю, и еще будет возможность навестить Ленку или Юлию Андреевну. Наташке, как не крути я многим обязан. Сидела со мной в госпитале, помогала с учебой. Благодаря ей я могу многозначительно и вовремя молчать по — английски.
Тетя Света, узнав о предстоящей поездке на дачу с Наташкой лишь поинтересовалась как бы невзначай:
— Кто там еще будет?
— Ее родители, — успокоил родственницу, догадываясь о причине ее беспокойства.
— Конечно, поезжай, развейся, — выдохнула довольная.
С облегчением выгрузились из переполненной электрички на платформу Сосново. Ленинградцы рвались на выходные к своим грядам и огородам. По дороге нормально поговорить не удалось из — за давки в вагоне, но Наташка, прижатая ко мне, рассказала о родителях. Отец — Владимир Семенович работал архитектором, а мама — Роза Михайловна была завотделом Облздрава.
Наташка замерла на платформе и непонимающе завертела головой.
— Не туда приехали? — иронично поинтересовался я.
— Я только в детстве ездила с родителями на электричке на дачу, а потом купили автомобиль, — раздосадовано продолжала она оглядываться.
— Ладно, пойдем, найдем как — нибудь, — предложил, забирая у подружки ее сумку.
Сосново не был похож на дачный поселок в моем понимании, а скорее на обычный, широко раскинувшийся населенный пункт с улицами и переулками, застроенный бревенчатыми жилыми домами, хозяйственными постройками и просторными земельными участками.
После часа блуждания по улицам и переулкам, Наташка обрадовалась, увидев какой — то сельский магазин. Оказывается, подруга не знала адреса их родовой усадьбы.
— Все, пришли, теперь знаю куда идти, — облегченно улыбнулась.
Через некоторое время подошли к покосившейся ограде, и она толкнула калитку. За забором возвышался старый дом с верандой. На неухоженном участке росли яблони, другие плодовые деревья с кустарниками. Перед домом стоял Жигуленок с поднятым капотом. Из — под капота выглянул мужчина и устало улыбнулся, увидев нас:
— А, Ташка с дружком? Мать! У нас гости! — обернувшись, крикнул вглубь сада и, вытирая ветошью испачканные маслом руки двинулся нам на встречу. — Здорово, парень! Извини, что руку не подаю, — объясняя, раскрыл масляные ладони. — Машина подвела. Еле доехали на последних километрах. Пытаюсь вот исправить, чтобы завтра выехать, но похоже придется бросить здесь. Не хочется этого, но что делать? — досадливо поморщился.
Из — за дома появилась Наташкина мама, одетая по — простому и в сапогах.
