Рыцарь духа, или Парадокс эпигона | страница 44



Время входит в щели швов.

После чтения Шопенгауэра

Нанизались перлы-слёзы

На златую нитку рифмы

И из кузницы искусства

Драгоценной пенью вышли.

Г. Гейне
Вижу я, как мудрый кто-то,
Оборвав нить рифмы зыбкой,
На стальные стержни счётов
Нижет жемчуг слёз с улыбкой.
Прикасаясь к дрожи пальцев
И скользя по строкам розы.
В звон алмаза – стон страдальцев
Превращают тотчас слёзы.
Всё: крик раненого зверя
И укрытый вздох печали
(Вглубь и вширь их боль измеря)
Чудо-счёты сосчитали;
Хруст растоптанных былинок.
Вопль: «Лама Савахвани[148]» —
Всё скольжением слезинок.
Перезвоном их сочли.
Только кое-где улыбки.
Точно поросль чахлых роз.
Полукругом стебель гибкий
Отражают в море слёз.
На текущем слёзном счёте
Каждый крик – и стон – и вздох.
Подводя итог работе.
Мудрый шепчет: «Мир наш плох»[149].

Гартман

…и ропщет мыслящий тростник…

Ф. Тютчев
К молчанью Омута, не знавшего движенья.
Раздвинув тихо ропщущий тростник.
Приходит Истина, роняя отраженье:
Коснулась Омута, и трепет в нём возник.
Вмиг отраженье порвано зыбями
На бликов пляшущих раздельные клочки,
– А ропщущий тростник, колеблемый волнами,
Всё шепчет, всё скорбит над Омутом Тоски.
Там стебель был один: он, хрупкий, надломившись,
Коснулся бликов, молвив: «Вижу я,
Как образ Истины, сквозь зыби опустившись,
В безвестье спит у тинистого Дна».

I. Душа и книга

На библиотечной полке одной книгой стало больше: это оттого, что в мире одной жизнью стало меньше. -

Я осыпаюсь белыми страницами,
Я облетаю лепестками слов.
Как ночь июльская звездами-летавицами,
Душа исчерчена зигзагным лётом снов.
Над бегом строк, склоняясь, молча никну я:
Меня оденут в буквенный налёт,
И ляжет жизнь под чёрный переплёт.
Полу-душа и полу-книга… – никну я.
Обряд свершён: завит навек я в строки,
Меж фолиантов мудрых погребён.
Роняя пыль, крылами веет Сон.
Обряд свершён: навек завит я в строки.
И дни идут. – Под слоем книжной пыли
Душе, в паучьих нитях, должно ждать, —
Чтоб переплёт истлевший вновь раскрыли
И дали Истине молитву прошептать.
Ты улыбаешься, мыслитель дней грядущих:
Поблек-отцвёл мой стиль, и мысль моя тщетна.
Нам не было дано, как Вам, коснуться Дна:
Отмыслив, смыты мы все плеском дней бегущих.
– Но ты простишь, Грядущий, и поймёшь.
Ты тоже в книге траурной уснёшь.
И ты не человек: завейся в нити строк.
Сон Метафизиков божественно глубок.

II. Нирвана

«Жить в мире, но не быть миром» – таково правило, которому учили всегда наши старые rischi.

Joga-Jutra
Сорок дней не вкушал ни питья он, ни пищи,
Над бессонностью мысли свой Дух наклоня.