Странно, если Гронар приготовил кашу для Ладислава, то почему не сообщил об этом Адель или Эрлене? Да и выглядит она не совсем так, как обычно готовит её пожилой повар.
– Промолола геркулесовые хлопья на кофемолке и отварила. Делов-то, – пробурчала девушка, пополняя уже третий шприц необычной овсяной кашей.
– Ты готовить умеешь?! – вырвалось у меня прежде, чем осознал, что потрясённо спросил это вслух.
Служанка же посмотрела на него как на умственно отсталого и поморщилась.
– Уф, спина затекла. Не подержите Славика столбиком, чтобы отрыжка вышла, а я пока разомнусь? – спросила она, снова игнорируя мой вопрос.
– Что? – не понял я. – Каким ещё столбиком? – но девушка уже взяла малыша из одеяла, чудно́ повязанного поверх её плеча, и положила его мне на плечо.
Первые несколько секунд я просто не шевелился, боясь причинить вред Ладиславу. Служанка, проработавшая у меня два года, не могла не знать, что я до сих пор ещё ни разу не держал сына, и всё-таки дала его мне в руки! Я испытал что-то сродни паническому страху, когда тебе дают впервые магическую гранату и говорят «вот здесь чека, только не выдерни, а то мы здесь все взлетим на воздух». И как назло, осознавая всю ответственность и важность, пальцы начинают дрожать и потеть. Вот и сейчас держать кроху на плече мне казалось самым важным и сложным из всех моих заданий, гораздо сложнее, чем операция по зачистке территорий на востоке Норгеша.
Постепенно жесткий стержень, сковывающий мои внутренние органы, стал отпускать. Сын пошевелился, а я медленно втянул воздух, поняв, что всё это время не дышал. Держать Ладислава на руках оказалась на удивление приятным. От еды он разомлел, нагрелся и мило улыбался, внимательно всматриваясь в моё лицо, а затем потянулся ручками, пытаясь схватить меня за нос.
Я отчаянно сдерживался, чтобы не улыбнуться в ответ и не состроить какую-нибудь гримасу. В конце концов, я ведь бывший генерал-главнокомандующий и представитель одного из древних аристократических родов. Мне не пристало высовывать язык и издавать разные звуки в стремлении развлечь ребёнка. «Чего она добивается? Хочет показать, что уязвимые места есть и у меня?»
Перевёл взгляд на девчонку, подсознательно напрягшись и ожидая, что вот-вот она скажет что-то язвительное снова. Но Эллис и тут меня удивила: она поднялась со стула, неприлично громко зевнула, лишь слегка прикрыв рот рукой, а потом, сладко потянулась, точно лесная кошка. Эллис прогнула спину так сильно, что натянувшаяся ткань платья очертила молодую упругую грудь, и мне стало очевидным, что она не носит корсета. Я тут же отвёл взгляд, беря себя в руки.
