Так что никакого вероломного нападения Сталин не осуществлял. 8 августа 1945 года Советский Союз официально объявил Японии войну. А в день ее начала, 9 августа, США сбросили вторую атомную бомбу – на этот раз на город Нагасаки. Очевидно, что никакого военного смысла убивать десятки тысяч мирных японцев не было – после вступления СССР в войну шансов у Японии не оставалось. Ядерный удар наносился, дабы продемонстрировать Сталину, что у США есть не только одно «устройство».
12 августа 1945 года Сталин отправил ответный сигнал: в Москве на Красной площади состоялся грандиозный физкультурный парад в честь Всесоюзного дня физкультурников. Вождь пригласил подняться на трибуну Мавзолея троих высокопоставленных американцев. На трибуне Мавзолея Ленина рядом с членами Политбюро и Сталиным стояли генерал Эйзенхауэр, американский посол в СССР У. Гарриман и глава военной миссии в Москве генерал Джон Дин.
Разгром миллионной Квантунской армии занял у Красной Армии всего три недели, а потери СССР в войне с Японией составили всего 12,5 тыс. человек. Именно такова – в человеческих жизнях – цена возвращения Сахалина и Курильских островов. По некоторым свидетельствам мемуаристов, Сталин давно его планировал. Но политика, как известно, это искусство возможного. «Когда у Сталина было настроение неважное, тяжело ему было, а на людях он не показывал плохое настроение, он ставил пластинку с песней “На сопках Маньчжурии” со старыми словами. Сталин несколько раз прослушивал, переставлял пластинку на словах “Но верьте, еще мы за вас отомстим и справим кровавую тризну”. Он поражение в Русско-японской войне очень переживал из-за того, что Россия потеряла русские владения, серьезные форпосты на Дальнем Востоке»[110], – рассказывал приемный сын Сталина Артем Сергеев, который воспитывался вместе с его сыном Василием.
Подтверждают это и воспоминания адмирала флота Советского Союза И. С. Исакова:
«Это было тоже в середине тридцатых годов… Не помню уже точно, в каком году это было, но помню, что в этот раз зашла речь о скорейшем развертывании строительства Тихоокеанского флота, а я по своей специальности был в какой-то мере причастен к этим проблемам. Был ужин… Уже довольно много выпили. А я, хотя вообще умею хорошо пить и никогда пьян не бываю, на этот раз вдруг почему-то очень крепко выпил. И понимая, что очень крепко выпил, всю энергию употреблял на то, чтобы держаться, чтобы со стороны не было заметно.
