Бойцы группы Морозова грузили на лодки ящики. Таскали их из грузовика. Один стоял, отлынивал, был он высок, и даже в броне, которая всех делает широкоплечими, он казался более мощным, чем другие.
На одной из лодок на носу Аким увидал кронштейны с дырами для болтов, как-то само собой ему на ум пришло, что размеры между этими креплениями совпадают с раскинутыми лапами пулемёта:
— Вы никак сюда «Утёс» поставить хотите? — Спросил он у высокого бойца, который бездельничал.
— Молодец, — ухмылялся тот. — Сразу заметил. Он протянул руку Саблину. — Сержант Мальков.
— Урядник Саблин.
Аким пожал здоровенную лапу. И у него, и у сержанта руки были обтянуты «кольчужными» перчатками, и поэтому Акиму показалась, что это вовсе не руку ему протянул сержант, а что-то тяжёлое, стальное, но напоминающее человеческую руку.
— Я замком взвода, заместитель Морозова, я здесь старший, — продолжал сержант, сразу объясняя диспозицию и не выпуская руки Акима.
— А я думал, Панова с нами поедет, — делая тон как можно более невинный, удивлялся Аким.
Сержант стащил с лица респиратор и оскалился, это, наверное, заменяло ему улыбку, мол, замечание он оценил, после чего заговорил:
— Панова с нами едет, но ты должен понять, ты подчиняешься мне, — продолжал Мальков. — В боевой группе должна быть субординация.
Аким поглядел на него, сержант ждал его ответа, Саблин подумал немного, конечно, ему не хотелось конфликтовать вот так сразу, но прояснить ситуацию было необходимо, и он заговорил:
— Ты, сержант, на службе, видно, не первый день, лычки сержантские как-то раздобыл. Но, кажется, ещё не знаешь, что армейский сержант, ну никак по званию не выше казацкого урядника. А ещё тебе бы надо знать что по субординации, — он постучал себя пальцем по левой части груди, где на пыльнике был номер его части, — я казака Второго Пластунского Казачьего полка, с чего бы мне подчиняться человеку у которого даже номер части на груди не написан.
Мальков засмеялся. Слушал и смеялся, и потом проговорил:
— А ты не подумал, что нельзя мне номер части писать, а?
Да, Саблин об этом подумал, некоторые части, спецподразделения без опознавательных знаков и ходили. Но это Акима не убедило:
— Панова мне платит, значит, она и главная.
— Ну, раз так, то ладно, — сказал сержант, — ты только не забывай потом эти слова. И ещё запомни: Панову мы в обиду не дадим.
Саблин даже отвечать ему не стал. Зачем отвечать на глупости. Он точно обижать красавицу Панову не собирался. Тем более что она обещала ему очень много за эту поездку.
