.
Хотя этот пакт и обострил внутри фашизма разногласия между сторонниками усиления террора — экстремистами и так называемыми умеренными, в целом заключение его было серьезной ошибкой ИСП. Фашизм по самой своей природе не поддавался какому бы то ни было «умиротворению». Для так называемых умеренных фашистов этот пакт был маневром, с помощью которого они рассчитывали предотвратить дальнейший рост сопротивления трудящихся и упрочить свои позиции в политических кругах буржуазии. Что касается фашистов-экстремистов, то они ни на минуту и не прекращали террор против трудящихся.
Во второй половине 1921 г., когда сокращение производства в связи с экономическим кризисом приняло наибольший размах, усилили нажим на рабочих предприниматели. Пользуясь окончанием сроков коллективных договоров, предприниматели в ряде случаев отказывались от их возобновления, проводя массовые увольнения рабочих (от 10 до 50 %)[84]. Наступление предпринимателей слилось в единый поток с наступлением фашистов, которые уже в ноябре 1921 г. официально отказались от Пакта умиротворения. К этому времени фашистское движение стало серьезной политической силой. Организационно оно объединяло уже свыше 300 тыс. человек. Некоторое представление о социальном составе движения давала анкета, составленная на основании данных о 151 тыс. фашистов. Если верить этим данным, то массовая база фашизма на 40 % состояла из пролетарских элементов: около 37 тыс. сельскохозяйственных рабочих и 23 тыс. городских рабочих. Затем следуют учащиеся — около 20 тыс., сельские хозяева — 18 тыс., служащие частных предприятий — 15 тыс., торговцы и ремесленники — 14 тыс. и т. д.; число промышленников-фашистов, зарегистрированных в этой анкете, составляло 4 тыс.[85]
С точки зрения руководителей движения необходимо было конкретизировать основные идеологические принципы фашизма, чтобы как-то скрепить его и придать ему большую целенаправленность. Главным образом именно из этого исходили они, добившись конституирования фашизма в политическую партию на 3-м съезде фашистских союзов в ноябре 1921 г.
Вновь образованная фашистская партия выступила с программой, стержневым пунктом которой была идея нации[86]. Фашисты доказывали, что не классы, а нация является господствующей формой социальной организации в современном мире. «Нация, — говорилось в фашистской программе, — это не просто сумма индивидов, живущих в определенное время и на определенной территории. Нация является организмом, содержащим в себе бесконечные ряды прошлых, настоящих и будущих поколений. Отдельный индивид в этой исторической панораме является лишь преходящим моментом». Отсюда выводился категорический императив: все интересы личные (индивиды) и групповые (семья, корпорация, класс и т. д.) должны подчиняться высшим интересам нации. Отсюда же и фашистская концепция государства: «Государство является юридическим воплощением Нации. Политические институты являются эффективными лишь постольку, поскольку национальные ценности находят там свое выражение и защиту». Иными словами, если данное государство не отвечает «интересам нации», то «во имя этих интересов» оно может и должно быть заменено новым. «Фашизм, — указывалось в программе, — является политическим, военным и экономическим организмом».
