Независимо от заключительного для VII в. этапа взаимоотношений лангобардов с империей в правление Ротари и Гримоальда Лангобардское королевство впервые сконструировалось в качестве политически оформленного государства, ибо до этого оно представляло лишь совокупность различных герцогств и территорий, плохо связанных между собой и не объединенных сильной королевской властью. Конечно, и после укрепления Лангобардского государства при Ротари и Гримоальде сохранились противоречия между герцогами и королевской властью. Но государство (хотя и пересеченное некоторыми полунезависимыми территориями) уже стабилизировалось. Этим и объясняется, что как раз Ротари выступил инициатором записи обычного права лангобардов (643 г.), к которому Гримоальд сделал ряд дополнений (668 г.). Такое позднее возникновение Лангобардской Правды несомненно является результатом политической раздробленности лангобардских сил до середины VII в. Это особенно очевидно, если сравнить даты издания Эдикта Ротари и записи Салической Правды: как известно, она была произведена в последние годы правления первого общефранкского короля Хлодвига, вскоре после объединения им всех франков и завоевания франками Галлии к югу от Луары, между тем как подобное объединение лангобардов стало возможным лишь через 80 лет после их вторжения в Италию.
* * *
Эдикт, изданный Ротари совместно с собранием знати, представляет собой видоизмененную кодификацию обычного права лангобардов. Эдикт служит важным источником для изучения общественного строя лангобардов I–V вв., так как, с одной стороны, фиксирует архаические обычаи этого племени, сложившиеся еще задолго до вторжения его в Италию, а с другой стороны, содержит ряд установлений, явившихся следствием завоевания Италии и возникновения Лангобардского государства. В целом он отражает известную стадию перехода от родо-племенного строя к раннефеодальному.
Переходный характер общественного строя лангобардов обнаруживается во всех сферах их социально-экономического и политического строя, который отличается поэтому значительной внутренней противоречивостью. Об остатках родо-племенного строя говорит прежде всего сохранность большой семьи, в которую превратилась некогда более обширная лангобардская fara. Это проявляется в значительной роли сородичей в разных сторонах жизни племени, в порядке наследования имущества, в наличии домовой общины. Согласно порядку наследования, первое место занимают законные мужские наследники, второе — дочери и сестры умершего, а на третьем месте стоят незаконные сыновья и ближайшие родные. Хотя дочери и сестры умершего и имеют право на долю в наследстве, но лишь в случае отсутствия сыновей, что указывает как на наличие патриархальной большой семьи, так и на начавшийся процесс ее распадения на малые семьи, так как доля женщины в наследстве может и далее передаваться по женской линии
