.) было перебито много знатных римлян из-за жадности лангобардов. А остальных (без обозначения их социального статуса. —
А. Н.) лангобардские поселенцы распределили между собою в том отношении, что они должны были вносить в их пользу третью часть своих доходов; так они превратились в трибутариев»
[49]. Из текста явствует, что эти «остальные» тоже принадлежали к каким-то состоятельным людям, с которых можно было взимать часть их доходов, хотя эти люди и противопоставлены знатным (а может быть, отчасти и сопоставлены с ними?) в том смысле, что одни знатные были убиты, а другие стали трибутариями. Отсюда следует, что речь идет скорее всего о
possessors, так как они остались на своих земельных владениях и только обложены были натуральными поставками в пользу лангобардов — по-видимому, за счет труда колонов и рабов. Возможно, их и имел в виду Марий из Авентика, говоря о
mediocres. Во всяком случае в рассказе Павла Диакона нет никаких указаний на земельный раздел между лангобардами и римским населением, ибо термин
tertia относится не к частям поделенных земельных владений, а к известной части взимаемых продуктов. Ни о каких земельных разделах не говорит Павел Диакон и в другом тексте, посвященном имущественным взаимоотношениям лангобардов с римлянами.
Чтобы правильно понять этот текст, надо конкретно представить себе те значительные изменения, которые произошли в ходе лангобардского завоевания за время господства герцогов, т. е. с 574 по 584 г. Несмотря на захват лангобардами под командованием герцогов значительной части Северной и Средней Италии и на основание лангобардскими воинами новых герцогств в Сполето и Беневенто, а также и на их продвижение в Тоскану и Валерию, разрозненность лангобардских сил и противоречивость интересов различных военных отрядов и их герцогов не позволила завоевателям объединить захваченные территории. Борьба с Франкским королевством и Византией, вынудившая даже лангобардов (в 584 г.) временно вступить в зависимость от франков, заставила герцогов восстановить единоличную королевскую власть и выбрать королем сына Клефа Аутари (584 г.). Павел Диакон рассказывает: «В это время все тогдашние герцоги в целях восстановления королевской власти уступили в пользу короля половину своих владений с тем, чтобы (доходами) с них мог жить сам король и чтобы за их счет могли прокормиться его дружинники и должностные лица»[50]. «А зависимое покоренное население, — добавляет он далее, — было распределено между лангобардскими поселенцами»
