• будут так же относиться друг к другу, то есть меньше конфликтовать;
• примут свою роль в команде;
• сконцентрируются на результате.
Почему «радикальная»? Я выбрала это слово, потому что многим из нас свойственно избегать правды и не говорить о том, что мы на самом деле думаем по тому или иному поводу. Частично это связано с адаптивным социальным поведением – таким образом мы избегаем конфликтов или чувства стыда. Но для босса подобная уклончивость будет губительной.
Почему «откровенность»? Для того, чтобы все привыкли к прямой, откровенной критике друг друга (и руководителя, в частности!) – нужно подчеркнуть необходимость общаться настолько ясно, чтобы не было возможности интерпретировать сказанное по-другому. И делать это вежливо. Я выбрала «откровенность» вместо слова «честность», поскольку, если вы полагаете, что знаете правду, в этом нет особой скромности. Откровенность подразумевает, что вы просто предлагаете свою точку зрения и ожидаете, что окружающие тоже смогут высказаться. Получается, что если вы тот, кто сделал что-то неправильно, то хотите об этом узнать. По крайней мере, надеюсь, что захотите.
Больше всего в радикальной откровенности может удивить то, что ее результаты противопоставлены вашим страхам. Вы боитесь, что люди будут злиться и припоминать вам сказанные когда-то слова. Но на самом деле они, напротив, они будут благодарны за то, что все можно обговорить. И даже если поначалу вы будете злиться, возмущаться или опускать руки, эти эмоции точно улетучатся, когда человек узнает, что он важен для вас. Когда ваши подчиненные станут более откровенны друг с другом, вы постепенно все реже будете выступать в качестве посредника. Как только радикальная откровенность начнет исходить от босса и будет им же поощряться, общение наладится, скрытые возмущения всплывут на поверхность и все конфликты можно будет разрешить. А люди начнут любить не только свою работу, но и тех, с кем работают, и само место, где они это делают. И как только все полюбят свою работу, команда станет более успешной. В итоге можно сказать, что счастье – это успех, стоящий за успехом.
Личная забота: первый фактор радикальной откровенности
Мой первый урок того, почему так важно проявлять личную обеспокоенность, состоялся в Москве 4 июля 1992 года, когда я стояла, укрывшись от дождя под брезентом, с десятью лучшими в мире гранильщиками алмазов, которых пыталась нанять. В ту пору я работала в нью-йоркской алмазообрабатывающей компании. Два года назад окончила колледж, где специализировалась на русской литературе. Полученное образование никак не соответствовало ситуации, в которой я оказалась, но и задача требовала простого здравого смысла, а не глубинного понимания человеческой природы. Нужно было убедить этих людей уйти с государственной фабрики в России, платившей им зарплату в рублях, почти ничего тогда не стоивших. А я могла платить им американскими долларами – и хорошо платить. Ведь так нужно мотивировать людей, верно? Нужно заплатить им.
