– Ты не одна? – спросил он.
– Я? – Джинджер обернулась за спину.
За близкой вспышкой света последовал треск сухих веток, и из мрака возник Достабль, за которым устрашающей темной тенью тащился Детрит.
– Ага! – воскликнул Достабль. – Попались, голубки!
Виктор смотрел на него в недоумении.
– Голубки? – спросил он.
– Голубки? – переспросила Джинджер.
– Я ищу вас повсюду, – сообщил Достабль. – А потом кто-то сказал, что видел, как вы отправились в сторону холма. Романтично, романтично. Можно будет из этого какой-нибудь прок извлечь. Для афиши – самый смак. Ну, ладно. – Он обнял обоих за плечи. – А теперь – пора.
– Куда еще пора? – спросил Виктор.
– Прямо с утра начинаем, – сказал Достабль.
– Но Зильберкит, помнится, сказал, что в этом городе мне работы больше не видать… – начал Виктор.
Достабль открыл было рот, но запнулся и несколько секунд молчал.
– Да, да… Только я решил дать тебе возможность попытать счастье еще один раз. – Голос его звучал непривычно взвешенно и осторожно. – Да. Еще один шанс. Просто вы молодые. Своевольные. Сам когда-то был таким. Вот я и сказал себе: «Достабль, надо ведь дать парню еще один шанс, даже если этим ты сам себя без ножа режешь». Платить, разумеется, буду меньше. Доллар в день – идет?
Краем глаза Виктор заметил, что лицо Джинджер озарилось надеждой.
Виктор открыл рот.
– Пятнадцать долларов, – последовал ответ.
Но голос был не его.
Виктор закрыл рот.
– Что-что? – спокойно переспросил Достабль.
Виктор открыл рот.
– Пятнадцать долларов. С возможностью пересмотра условий через неделю. Пятнадцать долларов – и никакого торга.
Виктор закрыл рот. Взгляд его рассеянно блуждал.
Достабль поводил пальцем у себя под носом, с минуту подумал. И передумал.
– Мне это нравится, – признал он. – Круто берешь. Ладно. Три доллара.
– Пятнадцать.
– Хорошо, пять, но на этом все. Сам знаешь, парень, тут тысяча человек, которые только и ждут…
– Две тысячи человек, господин Достабль.
Достабль бросил взгляд на Детрита – тот с головой погрузился в грезы о прекрасной Рубине, – а потом, сощурившись, взглянул на Джинджер.
– Ладно. Договорились, – сказал он. – Десять. Только потому, что ты мне нравишься. Но себя я без ножа режу.
– Идет.
Достабль протянул руку. Виктор посмотрел на свои пальцы так, словно видел их впервые, и подал ладонь Достаблю.
– Ну а теперь пошли, – велел Достабль. – Уйму дел надо успеть переделать.
Он развернулся и пустился вниз по склону, быстро петляя между деревьями. Виктор и Джинджер послушно следовали за ним, едва живые от перенесенного потрясения.
