За длинными столами вокруг восседали всевозможные тролли. Изредка встречались вкрапления гномов, что было крайне необычным зрелищем. Гномы с троллями уживались, как… как… в общем, как гномы с троллями. У себя в горной стране они вели бесконечную, неугасаемую вендетту. Да, Голывуд все ставит с ног на голову.
– Мы можем с тобой спокойно поговорить?! – прокричал Виктор в остроконечное ухо Утеса.
– Еще бы! – Утес поставил стакан на стол. Из стакана торчал лиловый бумажный зонтик, съежившийся от жара.
– Ты где-нибудь видел Джинджер?! Помнишь ее?! Джинджер?!
– Она работает у Боргля!
– Но только по утрам! Я туда заглядывал. А чем она занимается в свободные часы?
– Откуда мне знать, кто чем занимается?
Оркестрик, гремевший до этой минуты в клубах дыма, внезапно смолк. Один из троллей схватил небольшой булыжник и начал тихонько им постукивать. Возник медленный, липучий ритм, стелющийся по стенам подобно дыму. А из дыма, в свою очередь, подобно галиону из тумана возникла Рубина. На шее у нее было нелепое боа из перьев, похожее на континентальное течение с множеством завихрений.
Рубина запела.
Тролли в почтительном молчании застыли. Немного погодя Виктор услышал сдавленное рыдание. По отрогам Утеса катились слезы.
– О чем эта песня? – прошептал Виктор.
Утес наклонился к его уху.
– Это старинная народная песня троллей, – ответил он. – Про Яшму и Янтаря. Они были… – Он поискал слова, неопределенно поводя руками. – Друзьями. Как сказать?.. Хорошими друзьями?
– Понимаю, – сказал Виктор.
– И вот однажды Яшма принесла своему троллю в пещеру вкусный обед и увидела его… – Утес изобразил руками приблизительные, но вполне понятные движения, – …с другой троллихой. Тогда она идет домой, берет свою дубину, идет обратно и забивает его насмерть – бум, бум, бум! Потому что он был ее тролль, он некрасиво с ней поступил. Очень романтическая песня.
Виктор не отрываясь смотрел, как Рубина, небольшая гора на низенькой четырехколесной платформе, плавно спустилась с крохотной сцены и заскользила между столиками. «В ней тонны две, не меньше, – подумал он. – Если она вздумает сесть ко мне на колени, меня придется скатывать в трубку, как коврик».
– Что она сказала тому троллю? – спросил он Утеса, когда по комнате пророкотала волна басовитого смеха.
Тролль почесал нос.
– Словесная игра, – пояснил он. – Как перевести, сам не знаю. Приблизительно она сказала: «Я правильно понимаю, что легендарный Скипетр Магмы, Король Гор, Сокрушитель Тысяч, нет, Десятков Тысяч, Правитель Золотой Реки, Хозяин Мостов, Покоритель Темных Пещер, Истребитель Многих Врагов, – он перевел дыхание, – спрятался у тебя в кармане или ты просто рад видеть меня?»
