— Ну, не обижайся, Чубик… Подумай, может, у тебя надежный друг найдется. Я денег не пожалею.
— Так мне гувернера искать или деревню с лагерем? — потребовал уточнить Чуб.
— В деревню Вадик не поедет. А если поедет, то через день ему скучно станет, сбежит. Лагерь искать надо.
— Ладно. Как скажешь… — пожал плечами Чуб.
— И знаешь… Давай твоего знакомого туда вожатым устроим. Или как там это теперь называется… Ну, в общем, чтобы он за нашим Вадиком смотрел, а тот об этом не догадывался, — предложила Закревская.
— Ну, — кивнул головой Чуб.
— Я платить буду, и в фирме тоже он будет получать зарплату, как этот… пионервожатый или воспитатель…
— Да ясно, — кивнул Чуб, вспоминая, кто из его корешей завязан на туризме и кому беспрепятственно можно будет подсунуть своего человека в качестве воспитателя.
— Только ты не тяни. Сам знаешь, время — деньги. А в деле воспитания время — это еще здоровье, а то и жизнь…
— Bay, Верунчик, так ты у меня философ!
— Вот ты скажи, во сколько вчера Вадик вернулся?
— Вадик? Не знаю, — вальяжно повел плечами Чуб, — я, как ты меня в свою опочивальню затянула, так до утра никуда и не отлучался. У нас же с тобой была ночь бешеной страсти. Или ты забыла, цыпа?
— Я просила тебя, не называть меня цыпой! — вдруг вспылила Закревская и покраснела.
— О, такой ты мне нравишься еще больше! Ты меня возбуждаешь… — проговорил Чуб полушепотом, буквально съедая хищным взглядом Закревскую.
Та вскочила.
— Мама, я пришел! — послышался снизу звонкий, чуть ломкий, смеющийся голос Вадика.
Он стоял на аккуратно постриженной лужайке, возле темно-зеленой туи, с ярко-красным скейтом в руках. На нем были порванные джинсы, заношенная выцветшая черная майка и черная кепка с красным черепом над козырьком, из-под которой во все стороны торчали темные, почти до плеч волосы. В его огромных, оттененных длинными ресницами светло-серых глазах читались немой вопрос и одновременно вызов.
Закревская и Чуб в буквальном смысле онемели от неожиданности.
Мало того, что они оба были уверены в том, что Вадик, как всегда в такую пору, спит у себя в комнате, так еще получалось, что, стоя внизу под террасой, он мог слышать весь их разговор. Ведь они, сидя за столиком, смотрели лишь вдаль, на выплывающее из-за леса солнце, ну и друг на друга, конечно… А тут вдруг такой сюрприз…
— Ты что так рано встал? — спросила Закревская, первой придя в себя.
— А я и не ложился… — пожал плечами Вадик.
— То есть как это не ложился? — возмутилась Закревская.
