— Ты что, дури обкурился?! — закричала мать, осторожно принюхиваясь.
— Может, обкурился, может, не обкурился… — пробормотал Вадик, тупо глядя на монитор, в котором плавали разноцветные шарики.
— Как ты с матерью разговариваешь! — опять закричала она, но вдруг затихла и совсем другим, миролюбивым и даже чуть заискивающим тоном добавила: — Вадик, я вижу, что ты очень устал… Учеба, репетиторы. И потом гибель отца…
— Отец не погиб! Он жив, — спокойно, но твердо выдавил из себя Вадик.
— Я не буду с тобой спорить. Для тебя твой отец всегда будет жив. Я очень хорошо тебя понимаю. Когда мой отец умер, я особенно остро начала ощущать связь с небом. Будто пуповина моя протянулась в небеса… — начала Закревская.
— Мой отец жив! — чуть громче повторил Вадик. — Тебе же сказали: он пропал без вести. Может, на него напали, может, он память потерял, мучается где-то, а ты здесь шашни со своим козлом этим недоделанным строишь!
— Вадик! Прекрати! — не выдержав, сорвалась на крик Закревская.
А Вадик вместо того, чтобы, как всегда, продолжить перебранку, вдруг затих и, не отрываясь от заигравшегося шариками монитора, пробормотал:
— Прости.
Закревская едва не поперхнулась. Откашлявшись, она вздохнула и примирительно предложила:
— Ладно, давай об этом не будем. Я, собственно, зашла поговорить с тобой совсем о другом. Я понимаю, что ты очень за год устал и тебе хорошо бы отдохнуть, поехать куда-нибудь…
— Сразу предупреждаю, с тобой и твоим Чубиком я никуда не поеду! И не надейся, — опять выставил иголки Вадик, — я с ним вообще никогда никуда не поеду! И жить под одной крышей тоже не буду!
— Ты же взрослый парень… — попыталась урезонить его Закревская. — У тебя же наверняка и девушка есть…
— Какое тебе дело?! И вообще, че ты мне впрягаешь! — начал заводиться Вадик.
— Ладно, это я так, к слову, — как можно спокойнее проговорила мать.
— И вообще, что тебе надо?! Я уже взрослый. Захочу — вернусь ночевать, захочу — не вернусь. Занимайся своими делами! Вон тебя Чубик твой лысый ждет! — опять сорвался Вадик.
— Я тебе предложить хотела в лагерь поехать, — переведя дыхание, поспешила сообщить мать.
— В какой еще лагерь?! Пионерский или, может быть, ГУЛАГ?! — поинтересовался Вадик, неожиданно оживившись.
— Два в одном, — как-то странно улыбнулась мать.
— То есть? — не понял Вадик.
— Это лагерь для таких, как ты, экстремалов, у которых есть богатые родители. Вы летите на Иссык-Куль. Слышал про такое озеро?
— Ну, слышал. В Таджикии где-то…
