Заметив ее реакцию, Тан какое-то время смотрел на нее странным взглядом, как будто выражение ее лица и удивило его и тронуло одновременно. Потом улыбнулся — и в улыбке этой было столько внезапной нежности, что Равена позабыла дышать.
— У вас сейчас очень забавное лицо, — произнес он; в его голосе не было ни дерзости, ни насмешки — лишь все та же обволакивающая Равену мягким коконом нежность.
Потом лицо Тана приняло извиняющееся выражение.
— Вам не нужно беспокоиться, я просто остановил кровь, — произнес он, объясняя свой поступок. — Видите? Ранка затянулась.
Равена даже не посмотрела на свои пальцы.
— Будьте осторожнее, когда что-то берете в руки, — сказал Тан, и в этот раз его голос показался Равене серьезным. — А я прослежу, чтобы в вашей одежде больше не попадались булавки, о которые вы можете пораниться.
С этими словами он наклонился, взял булавку — но почему-то не пальцами, а рукавом, словно и сам боялся уколоться, — и вышел из комнаты.
Какое-то время Равена смотрела ему вслед, чувствуя, что дрожит — вся, с головы до пят. Дрожали веки, едва сдерживая приливающие к ним горячие волны. Дрожали губы, с которых так и рвался вопрос: почему? Почему Тан сейчас так странно смотрел на нее? Откуда это чувство, как будто кто-то взбаламутил воду в пруду, подняв со дна частицы ила?
Равена и сама не очень хорошо понимала, что сейчас произошло. Но что-то было не так. Что-то было неправильно. Судорожно втянув в себя воздух, Равена растерянно посмотрела на платье, в котором ей нужно было предстать перед Кланом Воронов в качестве невесты их главы.
Но все ее мысли были сейчас вовсе не о женихе.
15. ГИРАЛЬ
Павильон, в котором проходило пиршество, находился недалеко от купален. Открытый первый этаж был огорожен деревянными перилами. Вдоль перил тянулись столы, накрытые лучшими блюдами, и скамьи, на которых восседала знать Клана Воронов.
В нарядном платье и драгоценностях клана Равена чувствовала себя необычно — из-за того, что их семья была бедна, ей прежде не приходилось надевать украшения из золота и драгоценных камней: длинные серьги, заколки, удерживающие прическу, обручи на руках. Равена и сама себе в этих украшениях казалась драгоценностью. Ее синие глаза, к которым она еще не привыкла, сверкали ярче, а кожа сияла в отблесках золота — таким она увидела себя в зеркале после облачения.
Равена сидела рядом с Натаниэлем во главе пиршества. Справа и слева на них были устремлены выражающие ожидание взгляды.
