Он сказал это так просто, будто и не было рядом умирающей девочки. Чувства Равены пришли в смятение. Она вдруг испугалась. С каких пор Амир стал смотреть на нее так, как сейчас? И почему она этого не замечала?
— Нам надо уходить, — вставая, Амир потянул за собой Равену. — Канрийцы могут вернуться.
Как будто в каком-то помрачении Равена, ведомая братом, сделала два шага, но потом, придя в себя, вырвалась.
— Нет! — отчаянно возразила она. — Нужно помочь Лини — отнести ее к врачевателям!
— Равена…
— Это мы виноваты, — не дала ему договорить Равена; она не хотела больше обвинять Амира, потому что понимала: он и предположить не мог, чем обернется его несомненно дерзкий, но не злой поступок. — Я должна была тебя остановить. Если бы я это сделала, с Лини все было бы хорошо. Я сама понесу ее.
Присев рядом с девочкой, Равена осторожно просунула руки ей под мышки и попыталась поднять. Малышка Лини оказалась неожиданно тяжелой для нее, но Равена не сдавалась. Тяжело дыша, она сделала еще одну попытку поднять девочку, но вместо этого позволила безвольному телу Лини потянуть ее вниз, и чуть не упала на нее сверху.
— Помоги мне, — дрожащим голосом попросила она Амира.
— Равена…
Не сдержавшись, Равена заплакала, продолжая обнимать Лини. Еще утром эта малышка смотрела на нее широко раскрытыми от любопытства глазами, слушая истории о Четырех Кланах. Смеялась вместе с другими детьми, убегая от разъяренного в шутку Амира… Почему он не понимает, что она не может бросить Лини? Даже если заклинания канрийских магов необратимы… Девочка ведь еще дышит!
Равена вмиг перестала плакать — она вдруг почувствовала, что дыхание Лини стало ослабевать. Амир был прав, осознала Равена, каждый вдох малышки может стать последним.
Прижав к себе покрепче детское тельце, Равена заплакала еще сильнее. В этот миг ей казалось, что она готова поделиться своим собственным дыханием, лишь бы только этот ребенок не умер у нее на руках. Как же так? Всего лишь глупая кража… Ведь это была всего лишь глупая кража! Никогда, никогда она не сможет себе этого простить.
«Пожалуйста, — умоляла она мысленно девочку, словно та могла ее услышать. — Не умирай! Только живи! Прошу тебя, только живи!»
До ушей Равены донесся тонкий звук — будто совсем рядом на брусчатку упал маленький камешек. Ей показалось, что в этот миг все другие звуки исчезли. И почти тот же час она ясно почувствовала, что девочка в ее объятьях сделала глубокий вдох.
