У города было два достоинства, за которые мы его и выбрали своей временной базой. Во-первых, несмотря на невеликий размер поселения, здесь все-таки была мэрия с портальным залом. А во-вторых, в этих краях очень не любили эльфов, которые пару веков подло подстрелили из засады кого-то из уважаемых местных.
С тех пор эльфов тут не то, чтобы сразу линчевали, но возможности свободно ходить по городу и обделывать свои темные делишки, не привлекая внимания, у них было меньше.
Виталик торчал в обеденном зале гостиницы, перед ним стояло блюдо с кусками жареного мяса и несколько кружек пива.
Мне было доподлинно известно, что два дня назад он посещал местные бойни и наелся того самого, чем и должны питаться уважающие себя зомби, так что жареное мясо он сейчас жрал для маскировки, а пиво пил просто по привычке.
— Привет, — сказал я, усаживаясь за стол и прихватывая одну из непочатых кружек. — Как прошел твой день?
— Ошеломительно, к хренам, — сказал Виталик. Он прищурил левый глаз, вчитываясь в мои характеристики. — Полтора уровня за половину, сука, дня. Ну, охренеть ты качаешься.
— А мобы тут хилые, — сказал я, делая глоток пива. Оно все еще оставалось холодным. В этом трактире пиво оставалось холодным, даже если стояло на столе несколько часов. Магия, не иначе.
— Чем так качаться, лучше вообще из города к хренам не выходить, — сказал он.
— И чем мне тут заниматься?
— Пойти в архивы, изучать историю, искать слабые места.
— Я был в местных архивах, — напомнил я. — Там полторы книжки и один свиток. И ни одного документа, озаглавленного как "Слабые места Дома Красных Ветвей, издание третье, дополненное".
— Поэтому ты ходишь качаться один, в тайной надежде, что они тебя там зарежут к хренам, и больше никто, сука, не пострадает, и на этом все кончится.
— Неправда, — сказал я. — Я хожу один, потому что ты отказался качаться на своих.
— Я отказался, потому что у меня есть более важные, сука, дела.
— Но у меня-то их нет, — сказал я.
— И это печально.
— Еще как.
— Печально, что молодой деятельный человек не может найти себе лучшего применения, нежели шарашить скелетов по голове, — сказал он. — Лишнее доказательство того, насколько порочен мир, сука, Системы.
— Ты сколько уже выпил? — подозрительно осведомился я.
— Да я же все равно практически не пьянею, — сказал он. — Разве что психосоматически.
— Так как давно ты тут психосоматически сидишь? — спросил я.
— Какое сегодня число?
— Понятия не имею.
— Тогда примерно с обеда, — сказал он. — И в этом есть своя сермяжная правда. Каждый, сука, должен заниматься тем, что у него лучше всего получается. Я должен накачиваться пивом, а ты — проламывать, к хренам, головы.
