И если вырвусь – смогу ли я сбежать из самого подвала?
В-третьих – ищет ли меня вообще Вадим? Насколько я помню, я не успела ему ответить на сообщение, хотя я его прочитала. И на телефон наверняка звонил… Ох, чёрт, а телефон-то где теперь?..
В-четвертых, то ли Декан дурак, то ли он дал мне возможность спасти себя от огня – не пихнул в меня кляп. Это, конечно, неплохо, но что он там говорил? Из соседей никого нет? Есть ли смысл кричать?
Мысли жужжали в моей голове, и я не могла их унять, как и не могла дать на них четких ответов.
Так, спокойно. Для начала надо как-то высвободить руки.
Я горько усмехнулась. Капец какой заботливый Декан – связал меня здесь и оставил еду. Её ароматы доходили до меня, и мой желудок был готов сам себя переварить нахрен.
Так, начнём…
Я попробовала развести запястья. Так я и думала – Декан меня связал очень крепко, и не вышло даже микродвижения.
В конце-концов, я тут надолго застряла, не так ли? Времени в обрез.
Я закрыла глаза, вздохнула глубоко-глубоко, насколько могла. Я не обращала внимания ни на голод, ни на боль в голове, ни на запах мочи. Напрягла руки и снова попыталась развести запястья. Затем потёрла веревкой о балясину. Снова попытка развести запястья.
И так – полчаса, пока руки страшно не заныли. Пора отдохнуть.
Запястья начало саднить, я это чувствовала, но прекратить свои попытки вырваться я не могла. Руки в любом случае пострадают, зато буду цела и невредима и наконец поем!!! Наконец попью воды!
Мысль о том, что скоро я смогу ощутить на своем языке хоть что-то связанное с трапезой, заставила меня с усиленной силой приняться за свои попытки высвободиться из верёвки. Пусть Декан и умеет завязывать узлы, зато моя воля к жизни была явно покруче этого дерьма.
Прошло, наверно, часов пять или около того. Веревка была прочной, узел – крепким, а мои мышцы – слабыми. Но я старалась – снова и снова, терпя жуткую боль в руках, стискивая зубы. И вот я почувствовала, как верёвка слабеет – миллиметр за миллиметром…
Меня это воодушевило. Я продолжила попытки, и уже через час я наконец высвободилась. Верёвка на самом деле не сильно расслабилась, просто мои запястья были довольно тонкими, и слава богу… Руки тут же заныли, когда я их отпустила, и безвольно повисли по бокам. Я уставилась на запястья – синяки, ссадины теперь украшали их. Ну, конечно, куда же без них. На лице наверняка тоже что-то такое есть…
Вставать было намного тяжелее, чем я думала. Я словно утратила возможность двигаться, но, блин, это было так охренительно – обрести свободу!
