Тем временем Карл обдумывал ответ. Хотя Войслав был еще мальчиком, а он сам – братом-близнецом Йоханны, ночевать в одной комнате им было бы неприлично. Даже в старой башне Аллерсхайма у каждого из них была своя спальня. Но поскольку отказ мог возбудить подозрения, Карл наконец кивнул:
– Мы займем эту комнату. Но сейчас нам хотелось бы перекусить. Мы проголодались.
– Да, это так, – подхватила Йоханна.
Их припасы постепенно сокращались, и теперь ей хотелось наконец-то съесть чего-нибудь, кроме черствого хлеба и сала.
– У вас есть суп? – спросила она у хозяина.
Тот усердно закивал головой:
– Если желаете, можете заказать очень хороший фасолевый суп.
– Нас это устроит, – ответила Йоханна и стала искать свободное место.
Однако единственный незанятый стол находился рядом с тем, за которым устроились Хауэнштайн и его кузина. Йоханна все равно села за стол, заказала кувшин вина и огляделась по сторонам. Но вскоре ее внимание снова привлекла парочка по соседству.
– Мой дорогой Хауэнштайн, надеюсь, вы не станете есть фасолевый суп. Мне будет крайне неудобно, если завтра в карете вы начнете издавать неприятные звуки и еще более неприятные запахи.
Как раз в этот момент горничная поставила перед Йоханной и Карлом две тарелки супа.
– Нам нужна третья порция для нашего слуги, – сказала ей Йоханна.
– Сейчас принесу, – ответила горничная и снова исчезла.
– Хауэнштайн, куда вы меня привезли?! – возмущенно воскликнула дама. – Я не собираюсь оставаться в этой забегаловке, где прислуга сербает суп.
– Эй, хозяин, у вас не найдется отдельного зала? – спросил ее спутник.
– Разумеется, найдется. Господа, пожалуйста, следуйте за мной. – Хозяин гостиницы низко поклонился Хауэнштайну и его спутнице и повел их наверх.
Йоханна смотрела им вслед, качая головой, пока ее внимание не привлекли другие постояльцы гостиницы. Она взглянула на троих парней; ни одному из них не могло быть больше двадцати пяти лет. Все они были одеты в сюртуки до колен, под которыми виднелись жилеты и рубашки с широким шелковым воротом. Кожаные штаны были присобраны на коленях, и над высокими сапогами выглядывали чулки из тонкого шелка. Так в этих краях могли одеваться только дворяне, и Йоханна уже готова была постричь их под одну гребенку с Хауэнштайном и его спутницей, но тут один из молодых людей негромко спросил у своих товарищей по-польски:
– Неужели это действительно наши соотечественники?
– Если вы поляки, то это так, – ответила Йоханна на его родном языке. – Кароль и Ян Выборские. Приятно познакомиться!
