– Ах вот оно что! – саркастически воскликнул Реджинальд. – Как же я сразу не понял! Ну и что?
– Курумба – это баба, что ль? – полюбопытствовал Бушуев. – Глаз-то ей за что выдрали?
Василий хохотнул, однако Варя, похоже, была встревожена всерьез.
– Прошу вас, посмотрите хорошенько, – сказала она. – Видите? Это не простая корзина!
Корзина, положим, была самая обыкновенная, большая и плоская, однако ее содержимое и впрямь оказалось диковинным. В ней лежала, тараща на прохожих безжизненные глаза, отрезанная голова барана, затем кокосовый орех, десять рупий серебром (монетки так и сверкали на солнце, их не составляло труда пересчитать), горка риса и какие-то привядшие цветы. При внимательном рассмотрении стало ясно, что корзина поставлена у верхнего угла треугольника, состоящего из трех довольно тонких веревочек, привязанных к трем колышкам. Все это было расположено так, что, кто ни шел бы с той или другой стороны дороги, он непременно должен был наткнуться на эти нитки.
– Глаз курумбы – это род колдовства, – тихо пояснила Варя, словно эти слова что-то могли и в самом деле прояснить. – Кто-то навел порчу!
– И что это значит: мы теперь не можем отправляться дальше? – встревожился Реджинальд, которому наскоро объяснили, что произошло.
Позвали погонщика.
Тот трагическим голосом подтвердил опасения Реджинальда. Замысел неведомого злодея был рассчитан на то, что кто-нибудь непременно порвет одну из ниток или хотя бы дотронется до нее. Тогда бы удар достиг цели: болезнь, овладевшая колдуном, перешла бы на неосторожного путника.
Причем неведомо, что за болезнь у курумбы. Может быть, у него течет из носу, а может быть, его треплет застарелая малярия. Или у него слоновья болезнь, или проказа… Выяснить сие наверняка сможет лишь тот, кто порвет одну из нитей коварного «подарочка». А желающих сделать это пока что не находилось.
Реджинальд решительно предложил штурмовать джунгли и обойти опасное место, если уж индусы так суеверны. Погонщик мученически завел глаза к небесам, где обитали благородные боги, как бы умоляя их вразумить неразумных иноземцев, а потом пояснил всю зловещую хитрость неведомого курумбы. По обеим сторонам тропы простирались обрывы, так что обойти ее не представлялось возможным, разве только рискнуть карабкаться полз-ком и на четвереньках, однако такие заросшие овраги, как правило, кишат кобрами, ферзенами и черными гадюками, а если сагибы не верят словам бедного погонщика, кто-нибудь из них может пойти и убедиться в его правоте.
