Я настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала, как в мои покои вошла Мели.
— Послушница Айла, вы уже встали, — Мели поставила поднос с фарфоровым запарником на столик. — Я приготовлю чай.
— Благодарю, — опуская рукав, тихо сказала я.
Приятно было наблюдать, как ловко моя прислужница справляется с запарником. Ее движения были полны бьющей через край жизнью. Искренняя и открытая, Мели виделась мне простодушным ребенком, которого сложно было увязать с таким страшным и коварным местом, как королевский двор. Впрочем, королевская свора очень быстро сотрет с ее милого лица мечтательную улыбку. А пока… Мели все также таскает мне из библиотеки труды великих мудрецов: труды о сиянии всевидящих, о духовных жертвах, о темной паразитической силе, захватившей наш мир, и даже не догадывается, насколько я далека от веры. Мели верит мне. Верит в мою легенду. В отличие от ненавистного мне секретаря…
— Волшебно, — протянула я, вдыхая фруктовый аромат чая.
Мели улыбнулась, демонстрируя чудесные ямочки на щеках.
«Мне нет до нее никакого дела, мне бы со своими проблемами разобраться», — подумала я, отворачиваясь.
Что может быть лучше одиночества, наполненного тонким ароматом и терпким травянисто-фруктовым вкусом белого чая. Этот благородный сорт настолько полюбился мне, что я уже не представляла без него утро. А с того момента, как во дворце «слетели» все заклятия, развеивающие запах, этот напиток полюбился мне вдвойне. Но как только я поднесла чашку к губам, дворец накрыл тревожный гул, отдаленно напоминающий дикий рев зверя под металлический скрежет огромных пластин. Не успел он раствориться в шуме бурлящей воды, как раздался более мощный трубный гул.
Когда он сменился третьим, Мелитина вскрикнула и подстреленной птицей упала на колени.
— Что это значит? — спросила я, пытаясь унять тревогу.
Прокатился новый гул, заглушая шум воды и лай взбесившихся собак.
— Отвечай, — властно потребовала я, раздражаясь ее молчанием.
Еще один трубный гул.
— Немедленно! — закричала я, вконец теряя терпение.
И еще один.
На седьмой раз вострубили все семь древних духовых инструментов, переполняя убивающим шумом маленькую комнату. Звук был настолько мощным, что, казалось, вот-вот дворец рухнет, похоронив нас под обломками.
Когда гул стих и вокруг нас воцарилась удивительная тишина, Мели, наконец, изволила отреагировать. Она подняла на меня взгляд, затуманенный несчастьем, и прошептала:
— Свершилось… Королевы больше нет.
