Первым вышел маг земли. Я окинула взглядом его могучую фигуру и попросила его об услуге. Тут же из земли вырос валун, на плоскую, окатанную вершину которого я положила первый орех. Добросердечный маг обнажил белоснежные зубы в широкой улыбке и легким касанием своей магии расплющил орех.
Задание оказалось не таким уж и легким, как думалось вначале — господа быстро измельчили все имеющиеся у меня орехи. Недовольная таким положением дел, Ликерия послала своих помощниц обносить королевский сад.
Было забавно наблюдать, как мужчины вовлекаются в процесс, как подхлестывают их свои неудачи и неудачи соперников и как продолжают они искать необычные решения для обычного ореха. Несильный прямой удар водяной стрелы расколол крепкую скорлупу, а вместе с ней и ядрышко, разделив его на две идеальные половинки. Следующим выступил Коммел Фонрант. Крученые потоки ветра сдавили меж собой орех, и измельченная скорлупа упала на мои башмачки. Ветер подхватил уцелевшее ядрышко и нежно опустил его на раскрытую ладонь Ликерии, после чего красавчик Коммел сделал учтивый поклон.
Предстояло объявить победителя. Стоило мне любезным жестом попросить Коммела подойти, как Лика во всеуслышание заявила, что она не собирается есть орех, нашпикованный острыми скорлупками. Она стряхнула с рук несъедобный мусор и взволнованным голосом приказала:
— Продолжаем.
— Как вам будет угодно, — с изяществом Коммел Фонрант принял свое поражение.
Когда пришел черед Сайроса, он был спокоен и абсолютно уверен в своих силах. Сайрос расправил плечи и, вызвав игривый шар алого пламени, заключил его в темницу своих ладоней. Самое интересное стало происходить, когда он начал медленно водить пальцами. Подчиняя огонь своей воле, он изменял его форму, выравнивал огрехи, совершенствовал. Словно из мягкого воска, он лепил из огненного шара необъяснимо прекрасного зверька. После чего оживил его, наполнив изнутри белым светом. Бельчонок потянулся, вытягивая лапки и выпуская острые ослепительно белые коготки. Нежный мех его шкурки горел бело-красным огнем, ушки искрились в лучах утреннего солнца, а широкий хвост шумно пылал, роняя на ладонь дознавателя пламенные всполохи.
— Безумец, — вымолвил кто-то и сделал осторожный шаг назад, когда бельчонок резко махнув хвостом, спрыгнул к орешку.
С разными чувствами мы следили за разгрызающим скорлупу зверьком. И он справился бы с орехом, если бы я не вмешалась.
Сделав шаг ближе, я устроила его маленькой зверушке «большую поломку». Бельчонок неожиданно для всех стал терять свои очертания, в считанные секунды приобретая кровожадный вид. Вдох, и на его теле выросли страшные бугры, выдох, и его хребет рассекла продольная трещина, из которой вырвалась кровавая волна пламени и захлестнула творение Сайроса, перемешивая в бурлящем котле скрюченные лапки, сросшиеся зубки и сплющенный хвост.
