— Трогай! — заорал лошадям возница и взметнул кнутом, обрушивая его на крупы меринов.
Слабость неподъемными цепями сковала мое тело, неподвижно лежащее на ворохе жесткой соломы. Дыхание становилось все реже и натужней. Безысходность и отчаяние, словно яд, впрыснутый в мою душу, транслировали пламя, пожирающее мое тело…
Я и не заметила, как контуры ужасных видений смягчились, пока не растворились полностью. Отступили холод и боль.
Передо мной, словно в зеркале, возникла деревенька. Лучи света ярко освещали крыши низеньких домов, и, пробиваясь сквозь кроны фруктовых деревьев, игриво скользили по земле, прогоняя тень, в которой я стояла. Я протянула руку к странному отражению и осторожно коснулась живой картинки.
Неожиданно сердце наполнилось ликованием, а душа воспряла новыми силами — стоило понять, что я стою на пороге родного дома. Я знала, что там, за дверью меня ждет мама. Я представила, как протяну ей руку и, легко шагая навстречу «уже виденному», упаду в объятия «уже пережитого». Вместе с Катариной я буду вновь изучать еще неосмысленный мой дар иллюзии, стряпать пироги и кормить наших кур. Уже сейчас я понимала, что не смогу отпустить дорогие сердцу мгновения детства: где в воздухе витает запах меда и парного молока, где под тихую песенку Катарины кружит гончарный круг, преображая ком глины в красивую узкогорлую вазу. Я смахнула слезу, представляя, как окликну маму, как брошусь ей навстречу и упаду в ее объятия, целуя родные, измазанные в глине руки. Мама тепло улыбнется в ответ и с нежностью прижмет меня к груди. И ничто на этом свете меня не вернет, никто не вырвет из лап химеры под названием Безумие! Я с упованием делаю шаг к двери, готовая ее распахнуть, как мне на плечо опускается чья-то рука. Я оборачиваюсь и…
«Выбор всегда остается за нами», — говорит командор, прожигая меня сердитым взглядом и вызывая странную оторопь. Он исчезает, не проронив больше ни слова, но унося с собой обманчиво прекрасное видение.
Я открыла глаза и нашла в себе силы перевернуться на спину. Какое-то время бесцельно смотрела в потолок, неохотно возвращаясь в реальность. Туман в голове рассеялся, во рту оставив неприятный, чуть сладковатый привкус.
Внезапно тяжелую повозку сильно тряхнуло. Раздался жуткий выламывающий звук, после чего всей своей мощью чертов гроб «носом» вбился в землю. Меня кинуло к передней стенке и на время оглушило. Лошади остервенело били копытами, терлись друг о друга взмыленными боками, издавая надсадные хрипы, но сдвинуть махину были не в силах.
