— Сайрос? — заикнулась я и осторожно отстранилась, желая не разозлить при этом монарха.
— Убью на месте, как и твоего защитника.
— А со мной? Что вы сделаете со мной? Меня вы тоже… убьете?
— Это было бы слишком просто.
Я зажмурилась, понимая, что слезами не вымолить пощады. Шампус не сжалился над моими предшественницами. Не сжалится и надо мной. Милостивые духи, это будет самая длинная и самая черная ночь в моей жизни.
Сильные руки стали настойчиво разворачивать меня, нога соскользнула и я, не раздумывая, бросила свое тело навстречу Шампусу, обхватывая его шею руками. Прикосновение его губ к моим губам было жестким, требовательным, подавляющим. Это был тот поцелуй, который, растекаясь во рту безнадежной горечью, выжигал изнутри все живое.
— Я не Лика, — повторила шепотом я.
— Я знаю…
БегГар накрыл пальцем мои слегка припухшие от поцелуя губы, красноречивее слов давая понять, что время на разговоры вышло. Взгляд его стальных глаз вновь скользнул по зовущему изгибу моей шеи, и словно поддавшись наваждению, ведомый какой-то магической силой, он припал к ней губами. В замершей тишине по нежному шелку кожи кружились его губы, словно в свободном танце. Его черная энергия наполняла меня, прошивала ауру, сковывала сердце, туманила зрение. Его объятия становились все крепче, наши тела все ближе, при этом мертвая петля на моей шее затягивалась все туже. Я чувствовала себя глупой рыбой, которая только и может, что открывать рот в попытке вдохнуть как можно больше воздуха. Не выдержав, я попыталась вырваться, но лишь еще больше разожгла огонь его страсти. Тогда наплевав на здравый смысл, я выкрикнула в темноту:
— Я «иная».
Милостивые духи, как же просто в такие моменты признаваться в своем изъяне! Однако никакой реакции не последовало, и жадно схватив воздух, я с пеленой безумства во взгляде и отчаянием в голосе затараторила:
— Дитя с проклятым даром, бездушная тварь, место которой на костре, зло, которое уничтожит ваш мир и превратит все живое в пепел…
— Была бы ты «иной» и невинной я бы подумал, а так… не зли меня.
Слезы покатились по щекам против моей воли, и я тихо выдавила в темноту:
— Невинна.
Шампус резко вскинул голову. Неожиданно он схватил меня за плечи, прижал спиной к каменной кладке и самым бесцеремонным образом обнажил мои бедра. Застигнутая врасплох я не проронила ни слова, когда он провел ладонью по внутренней стороне моего бедра, и вздрогнула от неожиданности, когда его пальцы проникли туда, куда я сама себя не касалась.
