В это время я по просьбе Мели спешила в покои Ликерии.
Уже на подходе, сквозь неплотно закрытые двери я услышала снисходительно-сдержанный голос Мэдока.
— …это мероприятие обязательно к посещению.
— Какой зануда! — буркнула Лика и поинтересовалась с присущей ей «деликатностью»:
— Мэдок, вам так не терпится услужить королю, что вы ошибочно считаете, будто вправе указывать, что мне делать! Вам не кажется, что жестоко заставлять меня присутствовать на погребении?
— Все жители дворца, от господ до прислуги обязаны явиться на погребение и проводить пресветлую в последний путь.
— Не плохо бы и вам всем последовать за ней.
Я рывком открыла дверь.
— Какой убогий вид, — обласкала меня Ликерия. Облаченная лишь в ночную рубаху, она сидела в кресле и лениво поглаживала острие своего меча, выкованного из метеоритного железа.
Я ответила на приветствие законоведа, подошла к прислужницам и, схватив аккуратно приготовленный наряд, с суровым выражением лица швырнула его будущей королеве:
— Одевайся.
— И ты туда же, — с раздражением сказала Лика.
— Лика, ты поступаешь крайне неосмотрительно, — спокойно сказала я и позволила себе напомнить зарвавшейся девчонке, что расплачиваться за эту выходку она будет своей энергией.
— Все еще хочешь подарить королю свой поцелуй?
— Ненавижу, — заворчала Лика и, сверкнув черными глазищами, задергала левой ногой.
— Оденьте ее, — скомандовала я прислужницам. — И побыстрее.
Я заколола алый бутон в красиво уложенные волосы, накинула ей на плечи белоснежное меховое манто, и легко коснувшись ее руки, шепнула:
— Будь благоразумна. Нам ведь не нужны проблемы?
Ликерия склонила голову, показывая, что все поняла.
— Не стоит заставлять монарха ждать, — сказала я, пропуская госпожу вперед.
Среди кипенно-белых нарядов, лишь я и БегГар Шампус остались верны темному цвету. И если мне отступить от вековой традиции без риска для себя позволила религия, то на стороне короля были могущество и власть. Двойственные чувства овладели мной: с одной стороны я понимала, что именно черный цвет вероломно выдергивал меня из белой массы и ставил на одну ступень с БегГаром Шампусом, с другой он словно наделял меня тайной властью, ставшей отражением греха и мистической ночи.
Озадаченная своими мыслями, я присела в реверансе гораздо позже остальных. Тиски многочисленных взглядов сомкнулись на мне. Что ж, я и не надеялась избежать повышенного внимания, но чтобы так… И я продолжила стоять, втянув голову в плечи и не отрывая глаз от пола.
