Алексею показалось, что лицевые кости со скрежетом сместились по отношению друг к другу. Пол заходил ходуном. В это время защелкнутую дверь в коридор вышибли, в приемную ворвались сразу несколько человек в одинаковых белых теннисках и темных брюках…
— Что за шум, в конце концов? — из двери выглянул недовольный Семичастный с висячими, как у бульдога, щеками, залысинами и сизыми мешками под глазами. — Кто разрешил ломать дверь?
Прижимаясь к полу щекой, Алексей, наконец, получил возможность рассмотреть приемную: испуганную секретаршу, компьютер, стандартную офисную мебель. Зиба тоже лежала смирно, ей больше не выламывали руку, а просто держали под прицелом.
— Хотели к вам пролезть, Геннадий Афанасьевич, — доложил голос невидимого Алексею человека.
— Проверили, оружие есть?
Последовала некоторая заминка.
— Нету, — сам себе ответил хозяин магазина. — Прекрасно. Зато следы доблести налицо. Девушку кинули на пол, добро еще не покалечили.
— Пришлось подстраховаться.
— Страховаться надо от того, что вы устроили.
Алексей затылком почувствовал, как охранники понурили головы.
— С вами все в порядке? — наклонился Семичастный к Зибе. — Помогите ей подняться, жлобы чертовы. Господи, да это хаджиевское дите. Куда ты спешила, девочка? Могли ведь и пулю влепить.
— Хотела устроить сюрприз.
— Считай, что устроила. Пошли в кабинет, — Семичастный отыскал глазами секретаршу, отлепившуюся от стены. — Возьми щетку и отряхни ее как следует.
— Со мной еще человек, — Зиба на долю секунды запнулась, так тяжело ей было выговорить это слово. — Муж.
— Ребра целы? — дружелюбно спросил хозяин.
Алексей поднялся на ноги, молча кивнул и стал заправлять выбившуюся из брюк рубашку.
— Денька три придется походить в темных очках. Сам виноват. Или у вас в семье хобби — влезать в авантюры? — он опять обернулся к Зибе, которую последний раз видел девочкой. — Уже замужем. С ума сойти. Годы улетают так, что очухаться не успеваешь.
— Я думала, вы меня не узнаете.
— Хочешь обижайся, хочешь принимай как комплимент, но ты на лицо почти не изменилась. Та же черноглазая девчонка, которую я учил рыбу ловить. Можно подумать, сам умею.
Они прошли в кабинет, отделанный мореным дубом и карельской березой. На столе, подоконниках, на полу валялись факсы, копии договоров, толстые каталоги.
— Не обращай внимания на бардак — я по-другому работать не могу. Как отец? Передай ему выговор за то, что не позвал меня на свадьбу.
— Это я виновата. Терпеть не могу быть героиней шумных сборищ. Свадьбы, можно сказать, не было, мы с Алексеем сразу укатили на курорт.
