Максим не хотел никого щадить: выскочив первым на крышу, под звездное, уже сереющее на востоке небо, он столкнулся лицом к лицу с кем-то тяжело и смрадно дышащим. Выстрелить не успел ни тот, ни другой — сцепившись, они покатились по наклонной плоскости.
Когда притормозили, голова Левченко зависла над пустотой. Противник занес руку и этого оказалось достаточно, чтобы Левченко стукнул его ребром ладони по шее. Конечно, майору следовало уложить его мордой вниз, завести назад руки, нацепить наручники. Но перед глазами стояли утопленники, лужи крови в коридоре. Резким движением он скинул тяжеловеса вниз. Хриплый крик и глухой стук — словно мешок с костями упал.
Еще одного пристрелили спецназовцы. Двое других так кричали и тянули руки кверху, что пришлось взять их живьем.
На следствии выяснилось, что Кривошеев не хитрил. Ему приснился сон, который произвел на Верховного Пастыря огромное впечатление, и машина Судного дня в стенах Богородичного братства была немедленно запущена.
Облачившись в праздничные одежды, он обещал скорое блаженство на небесах. Рядовые «овцы» радостно кончали с собой. Отказались только охранники — они пристрелили Бороду, загрузили в машину самое ценное из имущества и собирались уже податься в бега, как неожиданное появление Левченко спутало все карты.
Из шестидесяти послушников вытащить из рая удалось двенадцать. Автослесарь Семен тоже уцелел: позвонив майору, он просто-напросто спрятался в мусорном баке. Но пережитый страх оказался слишком силен: когда осведомителя обнаружили, он стал тихонько хихикать и никак не мог остановиться. Впоследствии пришлось отправить его на лечение.
Глава седьмая. Деньги для ложи
Конечно, Белозерский мог не спрашивать позволения у Великого мастера «Королевской арки» и организовать ложу по своему разумению. Но этот потомок князей, в чьих жилах текла несмешанно-голубая кровь придавал традиции и форме огромное значение.
Можно менять цели, трансформировать суть, что и происходило частенько в масонстве. Но форма в мельчайших своих деталях должна оставаться неизменной: символика, клятвы, обряды посвящения, уставные порядки. Пусть она кажется кому-то нелепым маскарадом, пусть черепа и черный бархат никого теперь не поразят.
Это источник силы, копившейся на протяжении столетий. Начни здесь что-то совершенствовать, упрощать по своему разумению, приводить в соответствие с духом времени — и все расползется по швам. Это скрепы, которыми нельзя играть.
