— Вы, похоже, не очень-то верите в то, о чем я рассказал, мистер Беллмэн? — Саймон взглянул на Андреа, сидевшую рядом. Она выглядела смертельно усталой.
— В привидения? Ну, я думаю, на земле и на небесах есть много такого, о чем мы не догадываемся. Я готов допустить, что в шахтах есть что-то в этом роде, но оно не удержит меня от спуска под землю.
— Что нового слышно о Мэтисоне и других? Я ходил туда, но полиция никого не пропускает.
— Насколько я знаю, произошел обвал в туннеле фуникулера, так что никто не может ни подняться, ни спуститься. Полагают, что завал частичный, и там работает бригада спасателей. Если лавина не добралась ниже, то нет никаких причин беспокоиться о людях.
— Но нам не позволят воспользоваться спусками для туристов, — продолжал Саймон, — поэтому я рассчитываю, что вы найдете вход где-нибудь в другом месте.
— Кажется, я припоминаю один такой лаз, он бы нас вполне устроил, — Малькольм Беллмэн потер щетину на подбородке. — Правда, придется протопать не меньше полутора миль. Он выходит на поверхность в верхнем слое глубокого спуска.
— Вот и отлично. Когда мы отправимся?
Андреа напряглась и открыла было рот, но промолчала, решив, что свое участие в вылазке обсудит позже.
— Я смогу не раньше завтрашнего вечера, — решительно заявил Беллмэн. — Сегодня мне надо быть на заседании общества спелеологов в Конвее. С утра пойду на работу. Скажем так, завтра в шесть вечера. Заходите за мной сюда, и мы отправимся.
Саймон вздохнул. Он терял самое важное — время. За двадцать четыре часа злые демоны, исполнившись жажды мщения, могут разрушить шахты до основанья.
— Может быть, — он заколебался, — вы покажете мне дорогу, и я все сделаю сам?
— Так не пойдет, — Беллмэн был неумолим. — Вам оттуда не выбраться. Либо заблудитесь, либо попадете под обвал. И меня всю жизнь будет мучить совесть.
Саймон Рэнкин неохотно кивнул в знак согласия: "Хорошо, придется ждать до завтрашнего вечера. Но я хотел вас спросить кое о чем, Малькольм. Что происходит с обитателями Кумгильи?"
— Что вы имеет в виду?
— Почему люди здесь такие скрытные, почему они все время прячутся взаперти, боятся собственной тени? Ведь не потому же только, что потеряли сланцевый промысел. За этим кроется нечто более страшное.
— Не знаю, — Беллмэн снова взглянул в окно. — Я здесь живу всего год. Жена ненавидит это место, что правда, то правда. Если б мы нашли покупателя на дом, завтра же уехали бы. Но недвижимость идет туго, спроса нет. Да и кто захочет жить в Кумгилье? Мы-то думали, что нашли спокойное место, когда переехали сюда из центральных графств, но оказалось, что ничего хуже нельзя было придумать. Мне бы раньше догадаться, что тут что-то не так, когда я увидел в объявлении цену дома — его продавали дешевле грязи, но по оценке инспектора все было высший класс. И пока мы не переехали, я ни о чем не догадывался. Деревенские обращаются с нами, как с прокаженными. Джун до того дошла, что совсем не хочет выходить, вот я и отослал ее на недельку к матери. Она рехнется вконец, если останется тут. Но один Бог знает, когда мы сможем отсюда выбраться.
