— Не обратиться ли нам в полицию?
— Они ничем не смогут помочь. Мы должны вырвать черное сердце зла, что бьется в сланцевых пещерах, и уничтожить его. Когда это произойдет, остальное само зачахнет и погибнет. А пока мы не должны терять бдительность, потому что помечены ими, как был помечен Джо Льюис после разговора со мной. Они следят из укрытия за каждым движением. Их намерение погубить нас так же несомненно, как мое — избавить Кумгилью от проклятия Джетро Льюиса.
— Мы давно не видели папу Рэнкина, — Эдриен слез с пластмассового медведя на колесах и потащил его за уши. В парке по мягкой траве ехать было трудно. Он почесал голову, взъерошив густые пепельные волосы, и подумал, что лучше бы взял с собой игрушечный катер. Но мама не любит, когда он приносит в парк всякие лодки, боится, как бы он не упал в большое озеро.
— Нам больше не нужно видеться с папой Рэнкином, — Фелисити переживала новое чувство ответственности с тех пор, как им разрешили приходить в парк одним. В семь лет девочка уже большая, если у нее есть пятилетний братик, за которым нужно присматривать, несмотря на его бесконечные капризы. — Джеральд теперь наш папа. Мама говорит, что он гораздо добрее папы Рэнкина и у него много денег, поэтому он может покупать нам новые игрушки и одежду. Я больше не хочу видеть папу Рэнкина… никогда! — Она даже топнула ногой, чтобы придать вес своим словам, но все равно они прозвучали неубедительно.
— Но папа Джеральд не играет с нами, — Эдриену хотелось пожаловаться на жизнь. — А еще он дерется с мамой.
— Не говори глупостей, — Фелисити строго взглянула на него. — Я знаю, он так не делает, потому что он любит маму. Мне мама сказала.
— А он дрался с мамой сегодня утром, — Эдриена было нелегко остановить. — Я знаю, я видел. Я пошел к ним в комнату, пока ты еще спала. Ты ведь знаешь, они иногда пускают к себе в кровать утром в воскресенье. Так вот, на них не было одежды, и папа был на маме, а она что-то громко говорила. И плакала тоже.
— Ты ничего не понимаешь, — Фелисити изо всех сил старалась говорить, как взрослая, надо же было образумить Эдриена. — Они не дрались, они любили. Ну, то, что обычно делают, когда хотят детей. Я знаю, мне моя школьная подруга Лайза рассказывала. Ее папа и мама занимаются этим каждое воскресенье, и если она тихонько заберется наверх, а они оставят дверь открытой, она может видеть их в зеркале.
— Нет, они дрались, — повторил Эдриен упрямо. — Мама бы не кричала, если бы это было не так.
