— А что изменится, если мы уничтожим эту малую частицу зла? Со всем злом в мире нам все равно не совладать. Все эти проповедники пути Господня — лжепророки и больше ничего. Иезуиты отвергли меня только потому, что я посмел следовать собственным убеждениям. Для них не имело значения, что мы молимся одному Богу. Они предали меня так же, как жена. Я изгнал дьявола из тысячи мест, но на эту тысячу найдется пять тысяч других, где зло нетронуто. Что эти шахты? Капля в море.
— Возьми себя в руки! — готова была закричать Андреа. Однако сдержалась, поняла, что следует действовать осторожнее. Возможно, сейчас, при свете дня они снова воздействуют на него, но уже иным, более коварным способом. Теперь они стараются довести его до депрессии, заставить сдаться добровольно. Саймону ли не знать, что очень часто психические атаки начинались именно так? Ей стало страшно.
— Ты опять вспоминал Джули, правда? — Андреа опустилась на диван рядом с ним. — Не отпирайся.
Он молчал, не глядя на нее.
— Так что?
— Зачем впутывать ее во все это?
— Не я впутываю, а ты. Ты жалеешь о прошлом, Саймон?
— Нет, дело не в сожалениях. Андреа, тебе не понять всей горечи и несправедливости случившегося. Одиночество, тоска, беспомощность, потеря веры — не в Бога, но в других людей. По отношению к Джули и детям у меня остались только обязательства. Как я могу любить ближнего после того, что пережил, как могу изгонять дьявола, если у меня тяжело на душе? Уйдя от иезуитов, — я как бы лишился права на экзорцизм. Но я не сдавался, я боролся, чтобы вернуть себе силу экзорциста. Но много ли мог достичь, если все против меня?
— А как же я? — Андреа положила руку ему на колено. — Ты ведь не думаешь, что я такая же, как все? Я и раньше помогала тебе отражать удары, буду помогать и впредь. Не забывай, что у меня тоже был и неверный муж, и развод, и сын встал на сторону отца и не желает меня видеть. В конце концов надо собраться с духом, подобрать то, что осталось от твоей жизни, и начать все сначала. Именно это я пытаюсь сейчас сделать, как ты не понимаешь? Я нужна тебе, а ты нужен мне. У тебя есть вера в Бога. Поверь же и в меня, и давай биться вместе. В этом и заключается смысл борьбы со злом, мы воюем друг за друга. Мы не можем сейчас отступить, неужели ты не видишь, что мы зашли слишком далеко? Я надеюсь на тебя.
Он долго смотрел на нее, не говоря ни слова. Затем его рука нашла ее руку и крепко сжала. Андреа чувствовала, он с трудом удерживает плач.
