Закрыть глаза, сосредоточиться, отыскать ту единственную фантазию, которая поможет. Господи, бывший муж откуда-то. Ну да, она его соблазняла… ах! соблазнила после нескольких ни к чему не обязывающих свиданий. Вот он подвозит ее к дому матери, обнимаются в машине. Андреа расстегнула ему брюки и до того раздразнила, что он согласился отъехать куда-нибудь в закоулок. Сдался, бедняга, поплыл на глазах. "Андреа… я, ну, это, у меня нет ничего с собой… я и не подумал, что ты… что мы…" Он все заботился об условностях — на них и попался. "Только раз — что нам мешает? Не беспокойся, я позабочусь сама". Так она его и поймала, потому что хотела забеременеть.
О Боже, не получается! Она отчаянно пыталась помочь себе, сначала шепотом, потом выкрикивая в темноту закупоренной комнатушки: "Хочу мужчину. Хочется. Мне охота. О-ой, под мужика хочу!.."
В этот момент она поняла, что не одна: то ли вдруг, то ли постепенно сознание пробилось ледяной струйкой к разгоряченному, ритмично дрожащему телу. Но не потушило желания. Андреа всматривалась в темноту, не в силах оторвать руку от мокрого и горячего. Неясный силуэт у дверей становился все отчетливей, как будто зажегся свет — бледное сияние. Но свет не горел. И кто-то был с ней в комнате. Мужчина!
Он был высокий и смуглый, с черными вьющимися волосами — внешность без малейшего изъяна. Красивое мужественное лицо, ровные зубы блеснули в улыбке. Нет, он не насмехался над Андреа оттого, что застал ее за таким занятием, а именно улыбался по-доброму, понимающе. Только тут она разглядела, что незваный гость стоит перед ней совершенно голый, и хотела опустить взгляд, но голова не поворачивалась: шею так свело, что она не могла рассмотреть его ниже пояса.
— Я не помешал? — его мягкий веселый голос развеял последнюю тень неловкости и страха.
— Нет… ничего, — она заставила пальцы остановиться и шире развела ноги, чтобы он смотрел туда. — Я… больше не могу. Мне очень нужно. Скорей!
— Может быть, я смогу помочь, — пришелец шагнул к ней. Что-то упало, звякнув, и покатилось по полу. Андреа не видела, но поняла, что это чаша, которую Саймон перед уходом наполнил водой и помолился над ней. "Колдуй, баба, колдуй, дед…" Гость как будто не заметил этого, теперь он был совсем рядом. Пальцы Андреа снова пришли в движение помимо ее воли; изнутри живота им навстречу прихлынула волна томительной дрожи. "Я хочу тебя!" — повторила она и прибавила грязное словечко, засмеявшись той непринужденности, с которой оно вырвалось.
