Наконец все рухнуло, будто кто-то взорвал забытые в стенах заряды пороха. Со свистом взметнулся ураган разящих осколков, закружился удушливый смерч густой пыли.
Сам ад обрушился на них в кромешной тьме.
Рон Томас закашлялся и обнаружил, что может шевелиться. Под ним было что-то мягкое. Ошеломленный, он соображал с трудом. Господи, кровля обвалилась! Пошарив в темноте, он наткнулся на человеческое тело, он лежал на нем. Невольно отдернул руку и нащупал твердое и округлое, оно покатилось. Фонарь! Но он, конечно, не работает, фонари все вышли из строя. Он надавил кнопку и дернулся: в глаза ударил слепящий свет. Боже милостивый, свет! Но я не хочу ничего этого видеть!
Все же он пересилил себя и посветил вокруг. Пыль, как густая ноябрьская мгла, мешала видеть даже на пару шагов. Его начал бить кашель. Успокоив дыхание и взяв себя в руки, Рон приготовился к худшему. Он остался в живых, это удача. Но в этой чертовой яме — не лучше ли было погибнуть сразу?
Человек, на котором он лежал, был Эд Портмэн. И он, несомненно, был мертв. Быстро осмотрев тело, Томас не обнаружил ран, на запрокинутом лице не было даже ссадин… На нем застыл дикий ужас, рот был разинут в крике, глаза вылезли из орбит. Пальцы впились в шею, так что ногти прорвали кожу. Он походил на удавленника, до последнего дыхания тщетно пытавшегося оторвать от себя душившие его руки. Что-то вышло из мрака в неумолимом стремлении сохранить ужасную тайну Кумгильи — и снова скрылось во тьме.
Тихо всхлипывая, Рон Томас принялся искать двух других. Сквозь завесу пыли он разглядел большую груду обломков породы, которая наглухо закупорила выработку позади, отрезав ее от главного туннеля. Это была западня, но помраченный страхом рассудок еще не осознал весь ужас случившегося.
Из-под камней торчали две ноги, окровавленные, раздробленные, в изорванных до бедер штанинах. Уильямс или Ллойд?
Что-то зашевелилось за спиной, зашуршали камешки… Кто-то поднимался из-под обвала! Томас захлебнулся воплем, направив туда луч фонаря и увидев окровавленное лицо в лохмотьях кожи, свисающих со щек. Один глаз закрыт или выбит, рот перекошен мучительным стоном. Уильям или Ллойд… или кто-то еще, едва ли человек, понять невозможно.
— Помоги… — искалеченные руки протянулись к нему. Рон Томас отпрянул, поняв, что это Ллойд. Ни хрена я не хочу тебя трогать! Ллойд выбрался из-под обломков и сел, глядя на него снизу единственным заплывшим кровью глазом. Закашлялся, сплюнул красный сгусток. У него, наверное, были поломаны ребра.
